— Сын… Ну, здравствуй…
Охранники, отстегнувшись, повскакивали с мест и вытянулись, но он их просто не заметил. Он уже тащил, вяло сопротивляющегося Сашку к выходу.
— Кто это? — Спросил Лёшка у охранников, когда Сашкина спина, последний раз мелькнула в проходе между креслами десантного летательного аппарата.
— Ты, что курсант, нашего губера не узнал? — ответил один из них.
— А где бы я его видел?
— А, ну, да… Пошли. Нам тоже пора — и обернувшись к Валерке и Ваньке, со смешком бросил им — пошли арестанты, там вас встретят.
Хромая и морщась от боли, ребята, перебирая поручни ложементов, направились к выходу, за ними пошёл и Лёшка.
Два дюжих военных, в полной боевой укладке, вежливо пригласили Алексея следовать за ними и, не оборачиваясь больше, направились к стоящему неподалёку бронетранспортёру.
Лёшка открыл тяжёлую дверь и, перешагнув низкий порожек, оказался в ярко освещённом, по-военному скромном, салоне. В уголке на откидном жёстком сиденье сидела девочка в военной форме курсанта.
Она тут же вскочила при появлении Алексея и нерешительно шагнула ему навстречу.
Лёшка встал, как вкопанный, он узнал, узнал свою маленькую сестрёнку, хоть и прошло столько времени. Он всё время полёта, не решался заглянуть в будущее. Боялся, что поселившаяся в душе надежда, вдруг исчезнет, растает, уйдёт и тогда… И тогда, и ему незачем жить.
Но она не исчезла, не растаяла, она… Она, вот она, она, она, его сестра…
— Настя позвал он, это я Лёша…
— Лёша? Я тебя совсем не помню… Мне сказали…
И Лёшка, как медведь через заросли, ломая всё на своём пути, бросился к девочке.
Но девочка, вытянула руку ладошкой вперёд и Лёшка, вдруг, увяз в чём-то невидимом и вязком.
— Погоди, братик — хихикнула она — мне говорили, что ты спокойный и рассудительный, как папа. А ты буйный и огромный. Как мишка косолапый, который по лесу..?
— Идёт, шишки собирает, песенки поёт — пропел он, закончив за неё — эту песенку я тебе пел, каждый вечер, когда меня просили приглядеть за тобой. А потом делал вот так — РРРРЫЫЫ…
И Лешка, растопырив непослушные в вязкой субстанции руки, сделал зверское лицо.
— Точно… Хи-хи… А потом я плакала и быстро засыпала.
Она убрала ладошку, и сопротивление окружающего пространства спало.
Алексей вздохнул свободнее. Девочка подошла сама и, подпрыгнув, повисла у него на шее. Парень, подхватив невесомое тельце, закружил его по тесному салону.
Скрипнув, вновь распахнулась дверь, и в неё ввалился помятый и растерянный Сашка.
Лёшка и его сгрёб в охапку — спасибо Саня — воскликнул он — дружище, никогда не забуду.