После увольнения, не долго раздумывая, а точнее, не раздумывая вовсе, он сделал решительный шаг в сторону глухого криминала.
Будучи человеком амбициозным и считая себя на голову выше всех остальных людей, бывший старлей начал целенаправленно проламывать себе дорогу по выбранному пути. Являясь натурой хладнокровной и маниакально кровожадной, он шел напролом, буквально по трупам, в прямом и переносном смысле.
Шабалов многие годы посвятил спорту и в напряженном труде получил звание мастера спорта по вольной борьбе. Свою бригаду он начал сколачивать исключительно из молодых спортсменов, ранее не судимых, а также из бывших сотрудников правоохранительных органов. В его банде царила жесткая дисциплина, основанная на страхе. Человек, попавший в банду Черепа, мог покинуть ее только в виде трупа. Альтернативы не было. В бригаде безраздельно господствовал культ личности главаря. Любое мало-мальское ослушание подавлялось безжалостно, с молниеносной быстротой. Череп не доверял никому, даже своему близкому окружению.
Тщательно продуманными интригами Антон Шабалов технично замыкал управление всей преступной группы на себе.
В середине девяностых Череп перебросил все свое бандформирование из Новокурданска в столицу. В Новокурданске за ним тянулся длинный шлейф многочисленных убийств, да и провинциальные масштабы стали для него чересчур маловаты.
Его честолюбивые планы рисовали глобальные перспективы. Он мечтал ни много ни мало — подчинить себе весь криминальный мир Москвы. Обосновавшись в столице, Череп заявил о себе серией громких дел. Он был далек от всякого рода «понятий» и уповал на безрассудную силу и жестокость.
К примеру, прибирая к рукам один крупный автосервис, он не пытался «забить стрелку» его «крыше», как это было заведено. Он попросту узнал, где постоянно собираются члены той группировки, которой уже платил дань вышеуказанный автосервис. Подгадав, когда в кафе соберется основной костяк мешающей ему братвы, он ворвался туда с дюжиной своих головорезов. Они напали на ничего не подозревавших конкурентов, держа в руках заточенные, как бритвы, небольшие охотничьи топоры. Устроив кровавую бойню, они жестоко искалечили всех присутствующих там пацанов. Некоторых порубали насмерть. Другим отрубили конечности. Главарю же обрубили обе ноги.
Неординарное оружие выбрано было не случайно. Обыкновенной перестрелкой никого не удивишь. Эта же расправа имела привкус особого, зверского цинизма и должна была посеять смятение в рядах столичной мафии.
Проведя несколько аналогичных устрашающих актов, обладающий гибким умом Шабалов стал осознавать, что рано или поздно против его беспредела восстанут большие, объединенные силы оппонентов. И вряд ли даже его вымуштрованная гвардия будет способна им противостоять.