19 августа 1936 года начался процесс по «делу» Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева и других. Они дали показания, что различные преступления совершали совместно с Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, М. П. Томским и рядом других «контрреволюционеров». Вышинский тут же объявил о начале следствия по делу Бухарина и других лиц, скомпрометированных показаниями подсудимых. Чтобы избежать унижений, М. П. Томский на следующий день застрелился у себя на даче в Болшеве. Вскоре гроб с телом был вырыт и увезен в неизвестном направлении. Но неожиданно 10 сентября «Правда» объявила, что для очередного процесса нет достаточных «юридических данных», и «дело» было закрыто.
Главной действующей фигурой на процессе был Генеральный прокурор СССР А. Я. Вышинский. В прошлом меньшевик, в большевистскую партию он вступил только в 1920 году. В 1925―1931 годах являлся ректором Московского университета, с 1933 года заместитель, а затем Генеральный прокурор СССР. С его именем связаны тягчайшие преступления: были оклеветаны и уничтожены виднейшие большевики, ленинская когорта революционеров, военачальники, ученые, деятели науки и искусства. Основой судебного произвола явилось изъятие из обращения презумпции невиновности, в соответствии с которой лишь суд устанавливает виновность обвиняемого.
Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, все 16 участников процесса обвинялись в том, будто под началом находившегося за границей Л. Д. Троцкого готовили террористические акты против видных деятелей партии и правительства, покушение на жизнь И. В. Сталина, убийство С. М. Кирова, а также в шпионаже, вредительстве, диверсиях и других тяжких преступлениях. Свирепый приговор был вынесен им фактически до начала суда. 15 августа 1936 года «Правда» писала: «Теперь они разоблачены до конца. Вскрыта связь зиновьевцев с заграничной контрреволюционной организацией Троцкого, систематическая связь с германской фашистской охранкой (гестапо). Маскировка бесполезна. Не о „моральной“, не о „политической“ ответственности идет речь, а о прямой организации Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Бакаевым подлого убийства Кирова и террористических покушений на жизнь товарища Сталина и других руководителей партии. Смрадом бандитского подполья дышит на нас дело Троцкого, Зиновьева, Каменева. Гадина подползает к тому, что для нас дороже всего… Нет пощады, нет снисхождения для врагов народа, пытающихся отнять у народа его вождей. Слово принадлежит закону, который знает только одну меру для преступлений, совершенных троцкистско-зиновьевской бандой».
В конце сентября 1936 года Н. И. Ежов сменил главу НКВД Г. Г. Ягоду. Еще ранее, 29 июля 1936 года, по инициативе Сталина была принята секретная инструкция о допустимости любых методов следствия в отношении «шпионов, контрреволюционеров, белогвардейцев, троцкистов и зиновьевцев». Неудивительно, что бывший замнаркома внутренних дел Заковский, судимый до революции за убийства, хвалился, что он и самого Маркса сумел бы заставить признаться в работе на Бисмарка. Террор, как бушующее пламя, с беспощадной жестокостью пожирал все новые и новые жертвы.