— Скорее бежим домой, не то еще встретим его.
Мы со всей поспешностью спустились вниз, но опоздали: стоявший у входа высокий еврей с неестественно густыми, точно измалеванными бровями еще издали приметил меня и, когда мы подошли к нему, справился:
— Мистер Пип с приятелем?
Пришлось сознаться, что так оно и есть.
— Мистер Вальденгарвер, — сказал человек, — был бы счастлив удостоиться чести.
— Вальденгарвер? — переспросил я, но Герберт шепнул мне на ухо: «Это, наверно, Уопсл».
— Ах, так! — сказал я. — Да, конечно. Вы нас проводите?
— Сюда, пожалуйста. — Когда мы очутились в узком коридоре, он обернулся и спросил: — Как он, по-вашему, выглядел? Это я его одевал.
На мой взгляд, он больше всего напоминал бюро похоронных процессий, к тому же огромный датский орден на голубой ленте — не то звезда, не то солнце — придавал ему такой вид, словно он застрахован в каком-то необыкновенном обществе страхования от огня. Но я сказал, что выглядел он очень эффектно.
— Когда он подошел к могиле, — заметил наш провожатый, — он прекрасно использовал плащ. Но, насколько я мог судить из-за кулис, чулки он показал недостаточно, особенно когда увидел духа в покоях королевы.
Я скромно согласился с ним, и тут мы ввалились через низенькую замызганную дверь в какой-то жарко натопленный упаковочный ящик, где мистер Уопсл совлекал с себя датские одежды. Только оставив дверь, или крышку ящика, открытой настежь, мы кое-как уместились в нем и могли, выглядывая из-за спины друг друга, любоваться этим интересным зрелищем.
— Джентльмены, — сказал мистер Уопсл, — я счастлив вас видеть. Надеюсь, мистер Пип, вы не посетуете, что я послал за вами. Я имел честь знавать вас в былые времена, а Театр, по общему признанию, во все века пользовался покровительством людей богатых и знатных.
Тем временем мистер Вальденгарвер, обливаясь потом, пытался выбраться из траурного одеяния принца Гамлета.
— Чулки стягивайте сверху, мистер Вальденгарвер, — посоветовал владелец костюма, — не то они лопнут. А лопнут чулки — лопнет тридцать пять шиллингов. Таких чулок Шекспир еще никогда не удостаивался. Посидите-ка спокойно, я сам ими займусь.
С этими словами он опустился на колени и стал так рьяно сдирать кожу со своего безоружного пленника, что, когда первый чулок оказался у него в руках, тот, несомненно, упал бы навзничь вместе со стулом, если бы только было куда падать.
Я не решался заговорить о представлении, но тут мистер Вальденгарвер спросил с самодовольным видом:
— Ну, джентльмены, ничего сошел спектакль? Как вам показалось из зрительного зала?