Питунин еще раз посмотрел на фотографии, вернул их Аранскому:
— Ни малейшего отношения я к этому не имею, никого не убивал, пальцы не отрубывал и заказов на это не делал. Да, объединить компании предлагал, но не более того.
— Хорошо, тогда такой вопрос, что вы скажете на этот счет? — Аранский достал телефон Беспалова, нашел первое сообщение «Мы ждем!!!» положил перед Питуниным.
— Ничего не скажу, я не знаю, чей это телефон.
— Беспалова. Это первое сообщение. Вы читайте. А вот и второе. Получены Беспаловым примерно в то время, когда вами и были сделаны предложения. Мне очень жаль, но все не в вашу пользу.
— Грубая подстава, — Питунин опустил голову. Он не знал, что сказать, слишком много стрелочек указывало в его сторону. — И что теперь?
— Лучший вариант — это сознаться. Раскаялись, пошли навстречу следствию. Разумеется, учтется. Ничего лучшего посоветовать не могу.
— Я не убивал Беспалова, поверьте, — прорычал Питунин, казалось, что он был в ярости, но это не так, скорее в состоянии отчаяния.
— Да верю, что не вы лично, но распоряжение такое дали? И Гринева тоже. А киллера мы найдем, не сомневайтесь, а вот тогда уже в сознаночку играть будет поздно.
— Это ошибка, — почти шепотом заключил Питунин.
Аранский достал телефон, набрал Тимохина:
— Зайди.
— Это не доказательства, а предположения, — Питунин пытался сопротивляться, хоть как-то убедить, объяснить, упросить. — Нет у меня никаких киллеров, и мыслей никогда таких не было. Это подстава, не знаю от кого, но подстава.
Аранский уже не хотел дальше что-либо слушать, пора было делать то, зачем они приехали:
— Мы вынуждены вас задержать. Будем искать киллера, будем доказывать.
Только когда подошли они все к машине Аранский вдруг понял, насколько оплошал, сглупил, отказавшись от предложения Тимохина ехать на задержание Питунина на служебном бусике, и теперь об этом сильно пожалел. На заднее сиденье сел Кордыбака, Питунин в наручниках и боец Тимохина.
По борисполькой автомагистрали уже не летели. На малейших неровностях дороги задок машины гулко и жестко бил в отбойники, иногда глушитель цеплял об асфальт, оставляя позади автомобиля шлейф искорок и издавая такой скрежет, словно колеса отвалились, и машина тащилась на брюхе. Аранский при этом вздыхал, морщился, ерзал на сиденье, но ничего поделать не мог. Машину было жаль, хотелось как можно быстрее доехать до места и наконец избавиться от такого ужасающе тяжеловесного пассажира.
Питунин вел себя покорно, он смирился с долей, уготованной ему майором Аранским, и понимал: единственное, что ему оставалось, это ждать, и хорошо, если найдут киллера, может быть, тогда все и прояснится.