А было то, что в эти упомянутые дни Цап закупил дорогостоящий деликатесный продукт примерно на сто тысяч долларов. Товара на самом деле не было, только по накладным проходил, обычная схема. Ребята заводчане обналичивали бабки, иногда Цап им помогал, и всегда без проблем, вопросы по подобным сделкам у контролирующих служб не возникали, а это значит, у него появилась гнида, наводчик, и на кого-то он работал. Но решать эту задачу нужно было, причем срочно, потому как если эта карга костлявая контролерша докопалась бы до сути, трудно сказать, куда дело бы зарулило. И прицепилась она, контролерша налоговая, как пиявка: хочу проверить наличие товара и сверить по остаткам.
А Потап молодец. Солин подкачал, в сторонку отвалил, а Потап, Ваня Потапов, поддержал. Ну а как иначе, друг юности, военное училище вместе окончили, за это время молодое немало покуролесили, Цап потом в Афган попал, а Ваня в военкомате зацепился, рычаги были, по-родственному. Это и понятно, Костя и не завидовал, и не осуждал. А пока Костя воевал, кровь афганскую проливал, Ваня Потапов рос и в звездах, и в должностях. В отставку ушел полковником с поста районного военкома. Нет, Костя тоже старался не отставать и в запас уволился бы тоже полковником, если бы не перестарался, да так перестарался, что чуть в тюрягу не загремел. Но это уже другая история. А вот Ваня молодец, как-то вдруг и неожиданно в Министерстве внутренних дел оказался, сказал — консультантом штатным устроился. Так это было или как-то иначе, Цап не знал, главное, что в хорошей конторе оказался и при случае помочь мог.
И объяснял ей Цап простым украинским языком, что товар не на ресторанном складе, а на другом, совсем на другом конце города, и сейчас там проводится ревизия, и только завтра станет возможным посетить это помещение. На что контролерша заявляла, что поскольку ревизия является внутренней, то это не является сдерживающим фактором для ее деятельности, и на склад она желает попасть буквально сейчас. Ее с молодым стажером-помощником угощали кофе, чаем, пирожными, она свое: хочу на склад, и все — стена.
Костя ждал и наконец дождался: где-то в глубине ее сумки запиликал, зажужжал телефон. Контролерша не торопилась, только пялилась упрямо в накладные, транспортные, налоговые, изучая цены, наименования, банковские реквизиты, проводки. Телефон зудел, и наконец она потянулась к сумке. Долго шарила в ее бездонных недрах пока, наконец, извлекла трубку и поднесла к уху. Явно удивилась, услышав чей-то голос, долго, терпеливо слушала, затем попыталась, видимо, возразить в виде слова «алэ…», на что получила исчерпывающий ответ, и опять «алэ…», и вновь ответ, и только потом прозвучало ее недовольное «добрэ». Молча собрала свои пожитки, карандаш, бумагу, калькулятор, телефон и запихала все в сумку. Уже у двери заметила: «На жаль, у вас вплывови спонсоры. Алэ, не выключено, що мы ще побачимося. Я б це бажала». На что Костя искренне ответил: «Мы вам будем рады». Да и что он мог сказать — Ваня выручил.