Брайс бросил карандаш и откинулся в кресле.
– Черт возьми, Фрэнк, ты что, веришь в привидения? Или в воскрешение мертвых?
– Нет. У всего этого есть какое-то реалистическое объяснение, – ответил Фрэнк. – Не набор суеверий, а настоящее, реалистическое объяснение.
– Согласен, – сказал Брайс. – Но ведь лицо Уоргла…
– Знаю. Я видел.
– Каким образом оно могло восстановиться?!
– Не знаю.
– И Лиза говорит, что его глаза…
– Да. Я слышал, что она говорила.
Брайс тяжело вздохнул:
– Ты когда-нибудь пытался сложить кубик Рубика?
– Нет, а что? – удивленно замигал Фрэнк.
– Я пробовал, – сказал шериф. – Эта чертова штуковина чуть не свела меня с ума, но в конечном счете я с ней все-таки справился. Всем она кажется очень трудной головоломкой. Но по сравнению с тем, чем мы тут занимаемся, кубик Рубика – это задачка для детского сада.
– Есть еще одно отличие, – добавил Фрэнк.
– Какое?
– Если не справишься с кубиком Рубика, никто тебя не убьет.
* * *
Флетчер Кейл, убийца жены и сына, проснулся в камере окружной тюрьмы в Санта-Мире незадолго до рассвета. Он лежал не шевелясь на тонком поролоновом матрасе и смотрел в окно, где взору его представал небольшой прямоугольный кусок серого предрассветного неба.
Нет, он не намерен заканчивать свою жизнь в тюрьме. Не намерен.
Ему уготована исключительная, великолепная судьба. Вот чего никто не может понять. Все они видят перед собой только того Флетчера Кейла, который есть сейчас, и не способны разглядеть того, кем он станет. У него будет все: бессчетное количество денег, невообразимая власть, слава, почет и уважение. Так предначертано свыше.
Кейл знал, что отличается от толпы, этого огромного человеческого стада; и это знание давало ему силы выдерживать любые удары и повороты судьбы. Посеянные в его душе семена великого предназначения уже прорастали. Со временем он им всем докажет, как они в нем ошибались.
«Проницательность, – думал он, глядя в зарешеченное окно, – проницательность – вот мой величайший дар. Моя проницательность, способность постижения не знают себе равных».
Насколько он мог судить по собственным наблюдениям, каждым человеком, без единого исключения, движет в жизни его личный интерес. В этом, в общем-то, нет ничего плохого. Такова уж природа человеческая. Такими люди созданы. Но большинство из них не способно посмотреть в лицо этой истине, признать и принять ее. Люди наизобретали всяческие так называемые вдохновляющие теории – всю эту любовь, дружбу, честь, честность, веру, доверие, всякое там личное достоинство. Они утверждают, что якобы верят во все это и многое другое, подобное, но в глубине-то души они знают, что это муть, чушь. Они просто не способны признать такое открыто. И потому сами, как дураки, морочат себе головы этими елейными правилами поведения, этими чувствами, внешне красивыми и благородными, но лишенными всякого реального смысла, заглушая тем самым свои подлинные чувства и желания, обрекая самих себя на несчастья и неудачи.