Мы немного помолчали.
— Какие методы ты еще не испробовал? Есть мысли по поводу того, как заставить эту сущность проявиться, если она действительно здесь обитает?
— Да, но тебе это, возможно, не понравится.
— Стреляй.
— Ну, при классе сложности от трех и выше мне полагается вызывать профессионалов. Они тут разобьют лагерь и будут фиксировать изменения фона ежечасно. Понаставят камер с инфракрасными насадками. А еще будут переговариваться, шутить и бухать. И все у тебя под носом. Поспать, а тем более поработать тебе не дадут. В прошлый раз администрация деревни, на территории которой стоял заброшенный детский приют с поселившимся там полтергейстом, даже жалобу на нас накатала.
Я хмыкнула.
— Меня такой поворот действительно не устроит.
— А я и не уверен, что это класс сложности три. Пока еще. Надо разбираться.
Борясь с фобией зеркал, я встала и подошла к оному. Разглядывая его, я заметила маленькие трещины на коричневой раме. Жучки разъели? Или от старости лак потрескался? Само зеркало было целехоньким, хоть и замутненным. Вероятно, его редко мыли.
Что же я в нем видела минувшей ночью? Восставшего из могилы дворянина, ложно обвиненного в безумии? А если не ложно? Впрочем, неуравновешенный призрак не многим лучше обыкновенного. Но если не привидение, тогда что? То есть кто? Как он проник в здание и зачем он ходит тут месяцами, стонет и пугает? Ведь, если верить в рассказы вахтеров, это все началось задолго до моего приезда.
Толя, как оказалось, наблюдал мою неумелую медитацию перед зеркальной поверхностью.
— Боишься, да? — Я молчала. — Хочешь, я останусь на ночь?
Я резко обернулась на него.
— Что?
— В смысле… — Он смутился, поняв, что я истолковала его слова превратно. — Я бы понаблюдал поведение приборов в ночное время. Это же время, когда сверхъестественные силы наиболее активны, сама знаешь. Понадобится для отчета, который я буду составлять для группы. Ну и тебе одной не будет так страшно.
— Хорошо.
— Раскладушка есть?
— Есть, — улыбнулась я лукаво, — но она моя. А тебе достается вот этот милый, слегка потертый раскладной диван, на котором ты сейчас восседаешь.
Толик, дурачась, попрыгал на нем из положения сидя.
— Прекрасно. Пружинит. Хорошо для спины. А что за страсть к раскладушкам? Разве твои родители были не настолько богаты, чтобы купить тебе роскошное двуспальное ложе? Ты, наверно, не привыкла к такому.
— Люблю экстрим; роскошь, знаешь ли, тоже приедается. — Уже серьезно добавила: — Но, кстати, данное лежбище оказалось довольно удобным, так что даже не проси поменяться.