— Итак, отчитываюсь, — начал Андрей. — Ох, рано ложится охрана… Я перепрыгнул через забор аккурат напротив камеры видеонаблюдения и не был остановлен. Шел мимо будки — и не был остановлен. Преступник, скорее всего, так нагло себя не ведет и лезет через забор со стороны реки. Хотя там очень крутой берег. Скорее, все же через липовую аллею. Впрочем, удавоподобная спокойность охранника может быть обоснована тем, что он сам и есть преступник. Но и это я проверю. Как только он выйдет на арену, будет пойман с поличным. Далее. Вы двое. — Майор сделал попытку положить руку на плечо Толику, но не дотянулся. Как я уже говорила, сидели мы далеко друг от друга. Тогда он просто положил ладонь на стол, направив ее в сторону парня. — Дорогой малец, ой, прости, Толян. Можно тебя так называть?.. — Толян не ответил, но майора это и не заботило. Он продолжал повествование: — Я специально вглядывался в выражения ваших лиц, когда вы шли возле фонтана. Да, подсветка там так себе, но то лютое выражение ужаса, что я наблюдал, подделать нельзя.
— Да я не… — Ткаченко настолько сильно смутился, будто его сейчас прилюдно назвали девочкой или трусишкой, и попытался как-то оправдаться, но Смирнов не дал договорить:
— Прости, я не верил тебе. Сомневался. Это странно, что кто-то истово верует в наличие привидений. Но… Ты, оказывается, не лицемерил. Если бы ты был тем, кем я тебя считал, ты бы не испугался. Однако такой ужас подделать нельзя. Я вычеркиваю тебя из списка подозреваемых.
— Спасибо, конечно, но тебе что-то там показалось, я вовсе не боялся.
Андрей его будто не слышал и повернулся уже ко мне.
— А вот ты, дорогая… М-да.
— Что — мда? — разозлилась я и, если бы питала к мату хоть мало-мальски приятные чувства, добавила бы ему что-нибудь в рифму.
— Ни грамма мистического ужаса. Ни капли страха.
— Ты нас сюда позвал, чтобы потчевать поэтическими метафорами, или скажешь что-нибудь по существу?
— О, дорогая, это самое существо из всех существ!
— Это ты про себя? — я кивнула на его экипировку. Плащ все еще был на нем надет, хоть и расстегнут.
— Ценю иронию. — Смирнов тут же избавился от предмета гардероба. — Все, я уже не инопланетное существо, я человек, продолжим. Сдается мне, что я рано списал тебя со счетов. Ты совсем не была близка к тому, чтобы принять меня за дух этого, как его… Мамонова.
— А ты совсем не был похож на него, очень льстишь себе, коли думаешь иначе. Да и потом, что там в полудохлом свете фонтана можно разглядеть? Я вообще-то испугалась, только не очень сильно.
— Да-да! — закивал Толя, который до этой секунды сидел надутый как индюк. — Свет ужасный! Как можно было различить выражение лица? Что за бред? Испугался я, видите ли!