Как он мог такое допустить? В эти минуты он не мог думать ни о чем другом. Он ни разу не заглянул в материалы ФБР о Касс или докторе Экс. Он избегал их и отказался, даже когда его наставник Фрэнк Эденхерст предложил обеспечить ему доступ к ним. Он вел себя как эгоист. Если бы он…
А он увидел бы то, что заметила Эбби? Он смог бы с этим жить? Или стал бы отрицать правду, потому что так проще? Потому что сама мысль о том, что убийца Касс разгуливает на свободе…
Пятнадцать лет. Пятнадцать лет и по крайней мере семь девушек, и это его вина.
Боже, тот груз снова давит ему на грудь. Он положил руку на сердце, пытаясь привести дыхание в норму.
Это его вина. Эти девушки… Он стал мысленно анализировать факты, брошенные ему в лицо Зоуи. Он будто раскладывал по папкам ощущения и теории, распределял по различным категориям, сортировал, воспроизводя в памяти карту, которую только что демонстрировала Зоуи.
Этот негодяй выбрал девушек из пяти различных округов. Некоторых из них посчитали потерявшимися или заблудившимися, а не захваченными и похищенными.
Никто не заметил здесь повторяющейся модели поведения, схожей схемы, общего рисунка, в частности потому, что тела так и не были найдены.
У него все сжалось внутри. Он реально смотрел на вещи. Он знал статистику. На каждую выжившую Джейси Дьюгард[11] приходятся сотни девушек, лишившихся жизни через несколько часов, дней, недель или месяцев после похищения.
И где-то лежат тела этих семи мертвых девушек. Вероятно, их никогда не удастся найти – это невозможно на той огромной территории, покрытой лесом. Многими и многими гектарами леса. Лес граничит с горным массивом, местность дикая, до некоторых участков можно добраться только пешком.
– Пол! – голос Эбби ворвался в поток его мыслей, пробив стену, созданную чувством вины.
Он повернулся. Эбби стояла у конца ряда деревьев, глаза блестели от переполнявших ее эмоций, и он не смог точно определить их все.
Не произнеся больше ни слова, Эбби пошла к нему, взяла его голову обеими руками, потянула вниз и прижалась лбом к его лбу.
Спираль, скрутившаяся внутри него, распрямилась, и вроде как все встало на свои места. Он закрыл глаза, чувствуя, как ее руки гладят его голову, как ее пальцы проходят сквозь волосы и касаются кожи головы.
Он не знал, сколько времени они так стояли, прижавшись друг к другу. Это могло быть всего несколько минут, но по ощущениям – несколько часов.
От нее пахло медом и лимонами, он помнил этот запах, и Пол не смог побороть свое желание коснуться ее щеки.
Мозоль на его большом пальце прижалась к ее нежной коже на скуле, и Пол почувствовал, как внутри него возвращается к жизни то, что он пытался похоронить, подавить, так сильно пытался игнорировать на протяжении многих лет.