– Да это же мужской шовинизм! И бред собачий! – объявила Зоуи. – Вы отняли у женщины право на скорбь. Вы скрыли важный факт от правоохранительных органов. Вы поступили неправильно, сэр. А как врач, как ученый, вы должны понимать, насколько людям типа меня нужна полная картина преступления, чтобы должным образом выполнять нашу работу. Ловить преступников!
– Я не понимаю, почему вы так расстраиваетесь, – признался доктор Джеффри с округлившимися глазами. – Я понимаю, что эта новость стала шоком для тебя, Эбби. Но сокрытие информации о беременности Касс не помешало ничему. Ее убийца за решеткой.
Эбби собралась с силами и сообщила:
– Это был подражатель, Август.
– Что?! – Кровь отхлынула от морщинистого лица доктора Джеффри.
– Убийца Касс лишил ее жизни, чтобы подставить Говарда Уэллса. Он сделал все так, чтобы можно было подумать на Уэллса, использовал его метод. Но истинный убийца Касс до сих пор разгуливает на свободе.
– И мы думаем, что он все еще продолжает действовать, – добавила Зоуи. – И действовал последние шестнадцать лет. Так что пришло время глубоко покопаться в деле Касс, доктор. Пожалуйста, скажите мне, вы сохранили эти отсутствующие в отчете страницы?
Он вздохнул.
– Я отдал их шерифу Бейкеру, – ответил он.
– А он сейчас где? – поинтересовалась Зоуи.
– Умер пять лет назад, – ответила Эбби.
Зоуи поджала губы и тяжело вдохнула воздух через нос.
– Так. Так. Значит, нам придется немного поработать творчески. Док? Отправляйтесь в ваш миленький маленький домик, садитесь за письменный стол и доставайте блокнот. В него вы запишете все, что помните из того отчета о патологоанатомическом исследовании. Я загляну к вам сегодня вечером и заберу ваши записи, и мы с вами обсудим все, что вы помните.
– Вы, девушка, очень наглая и бесцеремонная, – заметил доктор Джеффри.
– А вы помешали проведению расследования ФБР, – парировала Зоуи. – Со мной шоу «милый старичок» не сработает. Как вы правильно заметили, я наглая и бесцеремонная. Эбби?
Эбби встала со стула. Ей было очень тяжело, каждый шаг давался с трудом, будто к ногам были привязаны свинцовые гири.
– Простите, Август, – сказала она, на самом деле не понимая, она-то за что извиняется.
Он все время об этом знал. Он знал об этом, когда Эбби приезжала к нему за копией отчета. И он посчитал, что его обещание другому человеку гораздо важнее, чем раскрытие ею правды. Он был старомодным, представителем старой школы, думал, что подростковая беременность как-то омрачит память о Касс.
Может быть – в глазах мужчины вроде него. Но не в глазах Эбби. И определенно не в глазах миссис Мартин.