Одна лишь Иалина оставалась открытой всем. Почти голой в этой бесстыдно прозрачной сорочке. Жадные взгляды облепили со всех сторон, захотелось поднять руки и прикрыть хотя бы грудь, но Валла недвусмысленно одёрнула её, когда та только лишь успела подумать об этом. Будто все её желания сейчас можно было прочитать по лицу.
Иалину проводили до высокого резного кресла с подлокотниками в виде драконьих голов. По виду очень старому, словно оно принадлежало когда-то некому правителю. Усадили в него и пристегнули запястья крепкими кожаными ремнями – теперь уж точно не сбежишь.
Последними появились те самые мужчины, с которыми довелось столкнуться у входа в Утробу. Они не смешались с толпой, а встали чуть в стороне, привлекая к себе внимание едва не больше Иалины. А она уже тряслась крупной дрожью от холода подземелья и невыносимого страха, от которого немело всё нутро.
Она пошевелила ступнёй хворост, что был разложен вокруг кресла, в углублении. Под ним – солидный деревянный помост из сухих дров. Будто не девицу жечь собрались, а целую корову запекать.
От лихорадочно весёлой мысли стало только хуже.
В центр зала вышел один из культистов. Самого высокого сана: другому говорить на ритуале не положено. Даже в маске Иалина узнала его, но и мысленно не захотела вспомнить его имя: он часто приезжал в замок проведать её и сообщить о каком-нибудь важном собрании, где ей непременно нужно было присутствовать. Она была для приверженцев культа таким же символом, как этот дракон на полу.
– Господа, – обратился он ко всем. От его голоса всё внутри перевернулось. – Сегодня печальный и вместе с тем торжественный день. Мы готовы вознести прекрасную жертву Изначальной, чтобы поддержать её дух в том чертоге, где она пребывает уже много сотен лет. Чтобы прародительница не покинула нас. Не оставила наш мир её мощь и могущество. Чтобы род драконов не увядал ещё многие годы…
Мужчина смолк, давая себе короткую передышку. И тут, вгоняя всех вокруг в ощутимое недоумение, вперёд вышел тот незнакомец, что недавно стоял в стороне, в окружении то ли охраны, то ли подручных. Он размеренным шагом приблизился к креслу, снова окинул взглядом оцепеневшую Иалину, а после повернулся к культисту, который в смятении рассматривал его спину.
– Что вы себе позволяете? – сорвавшимся на тонкие ноты голосом возмутился тот. – Вернитесь на своё место, кем бы вы ни были.
Мужчина усмехнулся тихо, но так, что это можно было расслышать. Показалось, в прорезях его маски промелькнуло бледное свечение, но это, верно, просто было отражение пламени факелов.