К прочим ощущениям добавилось еще одно, мгновенно выкрутившее инстинкт самосохранения на максимум. Предчувствие смертельной опасности и неминуемой гибели. Чужой и злой воли, направленной на изничтожение не только тела, но и моей души.
«Быстрые ноги пиздюлей не получат» — пронеслась в голове главная заповедь приключенца. Вскочив на ватные ноги, я даже не пытался разглядеть источник опасности. Кем бы ни был этот человек — моих сил будет явно недостаточно для его устранения. Крутанувшись на месте, подобно перепуганному зайцу, я пулей устремился к спасительному кустарнику. Петляя между деревьев, перепрыгивая за раз по полтора метра, я несся так быстро, как никогда прежде в жизни не бегал. Стараясь избегать движения по прямой, на случай попытки выстрела в спину, нарезал противоторпедные зигзаги и резко менял направление бега. Под ногами хрустели сухие ветки. Редкие птицы, перепуганные поднявшимся шумом, с криком взмывали в воздух и уносились прочь. Горло обжигали остатки кислоты, проникающие с вдыхаемым через рот воздухом и в легкие. Голова начинала кружиться, но я просто не мог позволить себе упасть, оступиться или передохнуть.
В заросли я ворвался, следуя принципу носорога и тут же на практике ощутил все прелести третьего закона Ньютона. Недоумевающая и неспособная расступиться в стороны растительность просто лупила по всему, до чего дотрагивалась, но голосившее чувство опасности не позволяло снижать скорость, в результате чего на одежде неизбежно появлялись следы мелких разрывов, а на коже все новые и новые ссадины.
Недавно орошенная полянка была встречена с внутренним ликованием. Центральный пень я просто перепрыгнул, а секундой позже уже несся по неприметной тропе, тратя последние силы. Вот только чувство опасности словно не желало отпускать замеченную добычу. Я слышал шорох листвы и скрип веток за спиной, от чего в тяжелеющих с каждой секундой ногах появлялась новая прыть.
— Время… Крайних… Мер…
Сквозь отдышку выдавливаю из себя фразу активатор, открывающую второе дыхание и добавляющую скорости. Еще один прыжок и живая изгородь остается за спиной. Впереди виден дым от костра и запряженная телега, подле которой стоят братья дворяне и о чем-то беседуют. Рядом же суетится отрядный лучник, перетаскивающий на плече какой-то мешок.
«Кричи!» — Проносится мысль в голове, словно я попал в страшный сон.
«Беги!» — Проносится вторая мысль, перекрывая первую.
Словно в кошмарном сне, продолжая петлять и храня молчание, я несся к людям способным сохранить мою тушку живой.
* * *
Кашик не доверял людям, следуя наставлениям своего учителя. Только те, кто доказал свою преданность рискуя жизнью, могли называться настоящей семьей. Предать могут даже родные братья, о чем неоднократно говорила история их народа, но настоящий друг будет верен до последнего вздоха.