— Итак, осталось накормить самую большую кошечку.
Сората выключил плиту, переставил глиняный горшок на поднос и добавил небольшое блюдце с приправами. Затем вышел со столовой и поднялся на второй этаж, куда обычно парням входить запрещалось.
Пройдя мимо комнаты 201, которая нынче пустовала, Сората подошёл к соседней 202. Под самой большой кошечкой он имел в виду, разумеется, Сиину Масиро.
На всякий пожарный постучался.
— Эй, Сиина.
Как и ожидалось, не ответили.
Повар открыл незапертую дверь.
На кровати Масиро почему-то не оказалось.
— Эй…
Хозяйка комнаты сидела за столом: сосредоточилась на мониторе и проворно водила электронным карандашом по планшету.
— Ты что творишь?
Сората думал, раз она простудилась и температурила, то прилежно спала в кровати.
Развернувшись, Масиро заметила визитёра. Её чуть ли не блеклая белая кожа едва заметно покраснела.
— Кто ты?
— Тебе настолько припекло башку, что память отшибло?!
— Такие шутки только у Сораты.
— Небом прошу, узнавай людей по лицам.
— Это сложновато.
— Каким местом?
— Сората — это одна сплошная шутка.
— Когда так про меня говорят, я начинаю соглашаться! Пожалуйста, кончай! Давай я буду только наполовину шуткой? Может, и голова будет меньше болеть!
Масиро не особо заинтересовалась мнением Сораты и развернулась обратно к монитору ещё до того, как он договорил.
— Я вообще-то не закончил!
— А мне уже хватило.
— Ты у нас кто, эгоистичная госпожа?!
Она промолчала. Что бы ни ответила, получилась бы чушь.
— Вернёмся к первому вопросу, ты что творишь?
— Рисую мангу.
— Это я вижу. У тебя высокая температура, надо в кровать и спать.
Поставив поднос на полку рядом со столом, Сората положил руку на лоб Масиро, которая молча продолжала работать.
Горячо. Более чем достаточно.
— Сората холодный.
— Это рука!
— У Сораты даже руки холодные.
— А что ещё?! Сердце?!
— Ласты?
— Я тебе кто, северный морж?
— М-м-м…
— Короче ладно. Ну и как, больная ты нормально рисуешь?
— Бодрячком.
Сората посмотрел на монитор из-за спины.
Масиро, как и всегда, плавно двигала рукой и рисовала персонажей страница за страницей. Но сейчас в линиях не ощущалось привычной жизни. Лица персонажей тоже сильно отличались.
— Ну как?
— Как-как. Плохо! На самом нижнем фрейме у героини лицо перекошено. Ей горилла по морде заехала?
— Значит, да.
— Не надо из-за моей претензии менять сюжет!.. Эй! Хватит рисовать рядом гориллу!
Даже больная, Масиро показывала, какая она гениальная художница мирового уровня. Секунд за двадцать умудрилась нарисовать реалистичную, хотя и совершенно неуместную гориллу.
— Эй, теперь получается, из-за гориллы весь мир рушится.