– Часам к четырём после пополудни из Дюльбера, – продолжал между тем император, – приехал вызванный Гиршем личный врач Великого князя Петра Николаевича профессор Тихонов. После осмотра августейших больных Тихонов тоже склонился к мысли, что у них грипп. Однако поздним вечером того же дня после ухудшения состояния у всех больных Сергей Петрович склонился к мысли, что у них – брюшной тиф. Он же посоветовал срочно из столицы вызвать профессора Военно-медицинской академии Попова Льва Васильевича – большого специалиста по этому заболеванию, а также профессора Боткина Сергея Сергеевича, которого Вы рекомендовали в своей телеграмме. Четырнадцатого сентября они оба прибыли на царском поезде в Одессу, а потом в Ливадию.
Николай сделал паузу, во время которой сжал лежащие на столе кулаки так, что побелели костяшки, а на скулах заходили желваки. Однако продолжил рассказ спокойным и размеренным голосом.
– Осмотрев больных и Попов, и Боткин пришли к выводу, что это не брюшной тиф или холера, а вернее всего отравление. Так как с собой они привезли, можно сказать, целую лабораторию и большое количество сотрудников-медиков, у всех больных были взяты анализы и проведены их исследования. Почти через сутки исследований и наблюдения больных, консилиум профессоров выдал свой приговор – отравление каким-то неизвестным ядом, вернее всего, растительного происхождения. Позже установили, что данное вещество проникает внутрь клеток, и там оно блокирует процессы, благодаря которым клетки получают необходимые белки. Без этих белков клетки начинают умирать. В конце концов, этот процесс распространяется на весь организм, после чего наступает смерть пострадавшего. Вот такие дела, Тимофей Васильевич, – император тяжело вздохнул, а потом буквально прорычал. – Если бы ты знал, Тимофей, как тяжело смотреть на то, как умирают твои близкие, а ты не можешь им помочь.
Я смотрел Николаю в глаза и не знал, что сказать. Да, я и в той, и в этой жизни терял дорогих для меня людей, но их смерть, как правило, была быстрой и лёгкой. А вот видеть, как твои родители, брат и сестра умирают в мучениях, а ты не можешь их спасти – такого не пожелал бы и врагу.
Государь между тем пару раз глубоко вздохнул и продолжил:
– Первым ушёл Георгий семнадцатого числа, за ним через восемь дней мама’ и двадцать девятого не стало папа’. Ольга пока жива, но врачи разводят руками. Поскольку противоядия у них нет, то они применяют интенсивную терапию, направленную на поддержание её общего состояния и на сведение к минимуму последствий отравления. Делают всё то, что для родителей и брата: внутривенное вливание поддерживающих жидкостей, вводят лекарства для контроля мышечных спазм и низкого кровяного давления. Но по последнему докладу сегодня – не больше недели Ольге осталось. Почки практически отказали.