Первым делом мы отправились на «Санта-Лусию». Вася начал командовать выгрузкой, а я отвёл трёх новых индианок к моему заместителю по медицинской части. Увидев их, она лишь вздохнула:
– Лёш, и эти никому не нужны…
– Никому, кроме нас. Они же не аристократки.
– Они тоже хотели поговорить с тобой, как только ты вернёшься.
– О чём? – спросил я с удивлением.
– Мне не сказали. Точнее, Феде – он был у них переводчиком. Ладно, они в седьмой каюте, сходи уж к ним. Только не забывай, что женат, – и Лиза улыбнулась, давая мне понять, что это шутка. Хотя, конечно, в каждой шутке, как известно, есть доля правды…
Я постучал в дверь каюты.
– Кто там? – спросили меня по-испански.
– Дон Алесео.
Дверь распахнулась, и девушки поочерёдно протянули мне руки для поцелуя.
– Сеньориты, как вы себя чувствуете?
На что Сильвия вдруг выпалила:
– Дон Алесео, возьмите нас с собой!
– То есть как это – с собой?
– Дон Алесео, мы обесчещены. Наши семьи отвернутся от нас, наши женихи откажутся от своих предложений, и нам останется только одна дорога – в монастырь. А мы ни в чем не виноваты!
Да, подумал я, не было печали… Не возьмешь – испортишь девочкам жизнь, возьмешь – рассоришься с испанцами. Понятно, что придется взять, ведь как же иначе. Но все, что мы смогли создать этим своим визитом, рухнет.
– А что если я поговорю с родственником сеньориты де Альтамирано, графом де Медина?
– Сеньор граф очень хорошо к нам относится, но что он сможет сделать? Даже если мы уедем в Испанию или, скажем, в Манилу, и даже если каким-то чудом сведения о том, что нас насиловали бандиты, не дойдут до нашего нового обиталища, то после свадьбы сразу станет ясно, что мы больше не девственницы. А это чревато огромными проблемами для наших семей. Или у вас, у русских, мы тоже станем париями?
– У русских вы – безвинные жертвы. Никому и в голову не придет винить вас в ваших злоключениях. Но жизнь у нас весьма неустроенная, и у нас все равны. Вы там будете не дворянка, а ваша подруга не грандесса, а такие, как все.
– Но вы же князь? – выпалила Лилиана.
– Князь, – ответил я, слегка покривив душой. – Но я ничем не лучше любого крестьянина. И не хуже.
Девушки задумались. А я вспомнил историю про прабабушкину сестру, Александру, которая ушла в монастырь и стала там сестрой Алевтиной. Во время Красного террора, ее в числе других заложников расстреляли, и Русская Православная Церковь Заграницей причислила ее к лику святых как новомученицу российскую. У меня в каюте на «Форт-Россе» хранится ее образок. Но Александра ушла в монастырь по своей воле – а девочек хотят заставить это сделать.