Всё это было несомненной контрабандой – серебро и золото в испанских колониях должно было перевозиться или в слитках с клеймом местных властей, либо в виде монет. Изумруды же из Мусо были собственностью короны. Сейчас же они перекочевали в сейфы "Победы" – у нас никто не воровал, но мы решили никого не вводить во искушение.
Решив, что утро вечера мудренее, я вернулся в свою каюту, разделся, и лег на узкую койку. Сквозь сон я услышал скрип двери, и рядом со мной материализовалось упругое девичье тело с шелковистой кожей и длинными волосами, пахнувшими неизвестными цветами. Я не нашёл в себе силы выгнать ее из постели, хотя, вспомнив свое обещание Лизе, всячески старался поначалу, чтобы дело не зашло слишком далеко.
7. Ты правишь в открытое море…
Когда я проснулся, оказалось, что на койке лежу я один. Я понадеялся, что ночная история мне привиделась, но от подушки все еще пахло теми самыми неизвестными мне перуанскими цветами. Так что, подумал я, увы, похоже, история действительно имела место быть.
Когда я вышел на палубу, то увидел, как перуанский берег потихоньку исчезал в дымке. Я зашел на мостик к Ване и спросил, в чем дело. Тот рассмеялся и «популярно разъяснил для невежды».
Южнее Лимы, побережье Южной Америки уходит на юго-восток. А вот острова св. Александра Невского находятся практически строго на юг – тот из них, который мы хотели посетить, в нашей истории получил название острова Робинзона Крузо. Он находится всего лишь на одну и семь десятых градуса западнее, чем Кальяо, зато более чем на двадцать один градус южнее. Так что наша корабельная группа отправилась в открытое море. Потихоньку в дымке скрылись и острова Чинча, последний кусочек южноамериканского континента, и мы оказались в холодной зеленой реке, текущей на север посреди океана – в течении Гумбольдта.
Даже такой огромный корабль, как «Победа», начало качать – и немало наших пассажиров то и дело мчались в гальюны. Кто не успевал, тому выдавались тряпка и ведро, и они драили палубу в том месте, где они «исполнили арию Риголетто». У меня, к счастью, с этим было все в порядке. Я налил себе кружку кофе, вышел на палубу, благо потеплело, и присел на стуле с видом на бесконечную зелёную водную поверхность, над которой гордо реяли морские птицы, то и дело пикировавшие вниз и выхватывавшие несчастных рыбешек – ведь течение Гумбольдта и в мое время было одним из самых богатых рыболовецких районов.
Кружку я, как дурак, налил полную – столик в очередной раз качнулся, на этот раз сильнее, чем раньше, и на моей надетой по случаю потепления белой майке появилось огромное бурое пятно. Неожиданно я почувствовал, как майку с меня стащили. Я обернулся и увидел Эсмеральду, которая куда-то с ней убегала. Через пять минут, она вернулась, протянула мне какую-то индейскую хламиду с вышивкой, и сказала: