– Теперь слушайте меня внимательно, – сказал я. – Представьте, что бы было, если бы мы били не по флагу и бушприту, а по корпусу корабля. Знайте, что мы можем вас уничтожить в течение нескольких секунд. И если в проливах, или в Балтийском море, или где-нибудь еще – все равно где – в общем, если шведы даже пукнут в сторону русского корабля, то нам вполне может приспичить посетить Стокгольм или Гётеборг. Тогда от всех судов, там находящихся, останутся рожки да ножки. То же и о береговых фортах – хотите, покажу на примере ваших трех шутовских колпаков, что мы с ними сделаем?
Лейтенант побелел еще сильнее.
– Н-не н-н-надо, – проблеял он.
– Ну, тогда скажи своему командиру, чтобы тот убирался в свой Гётеборг и не выходил из порта, пока мы находимся в Проливах. Эй, ребята, принесите бумагу и ручку, – крикнул я уже по-русски.
Через пять минут шлюпка с лейтенантом отчалила, унеся с собой бумагу, написанную мною на немецком языке:
"Всем шведским офицерам, чиновникам и прочим. С сегодняшнего дня Россия оставляет за собой полное право торговать в Балтийском и Северном морях, а также проходить через проливы Скагеррак и Каттегат. Любая попытка шведской стороны воспрепятствовать этому будет жесточайше пресекаться, равно как и любая попытка захвата российской территории, либо нанесения вреда российским интересам, прямо или косвенно.
Министр иностранных дел Русской Америки Алексей Алексеев, князь Николаевский."
Через десять минут после прибытия «попугая» на «Три короны», чудо шведского судостроения с трудом развернулось и заковыляло в сторону берега. Я подумал, что этого должно хватить. Как потом оказалось, я заблуждался – но шведам от этого лучше не стало…
В документах, которые мы когда-то нашли в том самом сундучке на «Выдре», было и несколько лоций. Одной из них была лоция датских проливов – именно датских. Ведь Гётеборг был тогда единственным выходом Швеции к проливам, остальные берега принадлежали Дании. Да и «тот» Гётеборг, в нашей истории, датчане неоднократно уничтожали – окончательно его заложили лишь в 1621 году. Так что тот порт, куда удрал «Трекрунур», тоже прикажет долго жить в ближайшем будущем.
Шли мы по лоции без особых проблем – Ваня исходил из того, что расположение песчаных банок за такое короткое время вряд ли могло существенно измениться. На всякий случай, нам предшествовал баркас, время от времени промерявший глубины, но эта предосторожность оказалась излишней, тем более, что Ваня специально выбрал курс вдали от банок и на глубинах, намного превышавших нашу осадку в шесть метров. Пару раз мы встречались с рыболовецкими шхунами, но, завидев наш корабль, все они поднимали паруса и улепетывали, как могли.