А Володя продолжал:
– Первое заседание Совета Русской Америки объявляю открытым. Отец Николай!
Батюшка наш, в черном подряснике, встал, подошел к иконам, и произнес несколько молитв, после чего все, кроме Лизы, перекрестились, многие неумело. Похоже, даже те, кто был атеистами или агностиками. Лиза чуть замешкалась, но потом последовала примеру других.
После молитв, наш батюшка сказал:
– Дорогие братья и сестры, надо бы выбрать председателя совета.
Я поднял руку и сказал:
– Предлагаю кандидатуру Владимира Николаевича Романенко.
Все подняли руки. Володя сказал:
– Ну что ж, единогласно. Спасибо за доверие.
Товарищи, большинство из вас уже знает, что мы с вами неизвестным образом переместились в залив Сан-Франциско. Время – конец шестнадцатого века, а, точнее, первое апреля 1599 года по старому стилю, или одиннадцатое по новому – как подсказал отец Николай, разница в этом веке и следующем веке составляла десять дней. Точнее, составляет.
И это место будет теперь нашим домом. Вероятность вернуться в наше время исключить невозможно, и я бы это только приветствовал, но на это особо бы не рассчитывал.
Отец Николай предложил назвать нашу новую родину Русская Америка. Справедливости ради, знаменитый корсар Фрэнсис Дрейк посетил эти места и дал им наименование Новый Альбион – но еще до него здесь побывали и испанская, и русская экспедиции, поэтому, как мне кажется, название это можно и изменить, тем более, что Альбион – одно из названий Англии, злейшего врага России. Другие предложения либо замечания имеются? Нет? Тогда кто за? Единогласно.
Далее. Самое выгодное место для нашей будущей столицы – это то, на котором находится Сан-Франциско в нашей истории. Но Франциск Ассизский – не наш святой. Да и именовалась русская колония в этих местах Росс, или, как ее называли американцы, Форт-Росс. В честь этой колонии и был назван наш теплоход. Предлагаю назвать нашу будущую столицу точно так же – Росс, а залив – Русским.
А вот острову и бухте, где мы сейчас находимся, лучше оставить имена, данные им Джоном Данном – так зовут нашего английского друга. Остров он назвал Оленьим, а бухту – Провидения. Прости, Леха, в твою честь мы назовем что-нибудь другое.
Есть еще предложения по названиям? Нет? Тогда кто за? Вновь единогласно.
А теперь, товарищи, что мы имеем? Один теплоход, который может оставаться здесь, в Русском заливе, но в открытый океан на нём лучше не выходить. Сорок один пассажир, включая спасенных с «Армении» – из них девятнадцать мужчин, шестнадцать женщин, шесть детей. Плюс экипаж и персонал – тридцать человек, из них двенадцать мужчин и восемнадцать женщин. Список Аля подготовила – и он показал на листы бумаги, отпечатанные на принтере.