Я еще подумал, что ни разу не видел, чтобы кто-нибудь ел дикие грибы в Америке; среди нас, русских, рассказывали, что в России их едят, но местным их видам никто не доверял.
– А они не ядовитые?
– Есть и ядовитые – этот, например, – она показала на гриб, очень похожий на второй из съедобных. – Но я могу научить вас их различать.
– Спасибо, Сара!
– Если хотите, то завтра я покажу вам весь остров. Только приходите пораньше – у нас тут много интересного. Покажу вам и лучшие места для ягод и грибов, и местные травы, и разные источники, и всякую живность – оленей, кроликов, и, например, опоссумов, вот только папа их не ест. А в море есть не только рыба, но съедобные ракушки, и крабы.
Дорога обратно заняла более получаса – Сара то и дело наклонялась и срывала грибы, и, когда мы пришли, лукошко было почти полным. На моих часах – я сегодня надел «Командирские», подаренные мне Володей – уже было двадцать пять минут двенадцатого. Сара высыпала желуди в большой чан, а лукошко поставила под навес – на случай дождя.
– Алекс, я пойду переоденусь, ладно? Если хотите, можете зайти, вы не помешаете, мама с папой одеваются у себя в спальне.
– Да нет, лучше уж воздухом подышу.
И она, еще раз чмокнув меня в щеку, упорхнула в дом.
Минут через пятнадцать вышел Джон, одетый в костюм, похожий на испанский, с кружевами вокруг воротника и манжетов. В руках у него была довольно-таки большая шкатулка. Присев на лавочку рядом со мной, он посмотрел на меня и сказал:
– Хорошая у меня дочка. Красивая, умная, работящая. Вот только, увы, не каждый захочет себе в жены индианку… А из них получаются замечательные жены – я каждый день благодарю Господа, что он послал мне Мэри. И Сару.
– Джон, вот подрастет она немножко, отбою у нее от женихов не будет – настолько она красивая. А что наполовину индианка – так это для многих даже интереснее будет. Еще года три, и будут у вас внуки.
– А почему это она слишком молодая? Ей через месяц уже шестнадцать будет. А у мивоков девушка и в тринадцать лет уже замуж выйти может. Да и у нас в Англии многие до шестнадцати уже выходят.
– У нас, как правило, не ранее восемнадцати. Можно и в шестнадцать, если родители согласны, но это редко бывает.
– А мы и будем согласны, лишь бы жених хороший был, – и он посмотрел на меня весьма пристально.
Но я ничего не успел ответить – открылась дверь дома, и вышла Мэри. Я впервые увидел ее при свете дня, и оказалось, что ее золотисто-коричневая кожа выглядела необыкновенно молодо, а платье красного шелка поразительно красиво облегало ее стройную фигуру. Волосы же были уложены в достаточно замысловатую прическу, причем их седина ничуть ее не старила. Казавшаяся вчера намного старше женщина сегодня выглядела лет на двадцать пять. Увидев, какой эффект она произвела на меня, она улыбнулась и дала, как ее дочь до нее, поцеловать ей руку.