Со стен капала вода. Подземелье не было декорацией, похоже, здесь, в отличие от верхних строений, никакого капитального ремонта не делали. «Какой же это век? — подумала Жаклин. — Кажется, на этой земле хозяева лесных кантонов — местные бароны — начали строить защитные сооружения от нападений Габсбургов еще в тринадцатом веке. Если не раньше. Интересно, сколько лет этому замку? Не может быть, чтобы семь веков».
Они подошли к месту где коридор разветвлялся на несколько ходов, и у начала каждого хода стоял охранник в великолепных рыцарских доспехах и с факелом в руках. Правда, лица охранников нс были скрыты забралами и выглядели веселыми и плутоватыми. Один из них вполне современно жевал резинку.
— Теперь, дамы и господа, мы разделимся на маленькие группы, и каждая группа пойдет по своему маршруту, — провозгласил Дюбуа.
Жаклин поежилась. Ей совсем не хотелось путешествовать по этим узким и темным проходам, в которых нельзя было обойтись без факела. Она пожалела, что не взяла с собой фонарик. Да и вообще — зачем она потащилась сюда? От какого-то неприятного предчувствия у нее даже сердце застучало быстрее.
— Каждый из вас стоит ближе к какому-нибудь из трех входов. По такому принципу мы и разделимся. У вас будет проводник — несравненный и отважный рыцарь, который не даст вас в обиду и будет освещать путь. Кроме того, я надеюсь, милые дамы, что вас не дадут в обиду и ваши отважные спутники. Я поведу группу, которой по воле судьбы достался самый сложный маршрут, — и он галантно поклонился Жаклин. — Потом группы соединятся, чтобы по сложному лабиринту выбраться на волю. Все подземные переходы ведут из замка к чудесному озеру. Ваше путешествие завершится лицезрением восхитительного пейзажа. Я надеюсь, что вы не будете разочарованы.
В группе, которую повел Дюбуа, кроме Жаклин оказались миссис Саймон, Кристина с Антуаном и «недоразвитый ребенок» Поль. Они шагнули в темный коридор, который освещался лишь факелом в руках Жана Дюбуа. Сам Жан начал рассказывать экскурсантам о бывшем хозяине замка… Содержание рассказа никак не вязалось с его жизнерадостным тоном.
— Барон Рутенберг выстроил этот замок в конце одиннадцатого века. Барон вел свой род от древних гельветов, славившихся свирепым нравом и первобытными животными инстинктами. Качества своих далеких предков барон перенял в полной мере. Но они служили ему хорошую службу при частых набегах многочисленных завоевателей: жестокость оборачивалась храбростью, свирепость — отвагой.
В древних фолиантах и современных научных трудах барон Рутенберг предстает прямо-таки национальным героем, кем-то вроде Вильгельма Телля. А ведь Вильгельм Телль тоже сражался неподалеку от этих краев, только гораздо позже — в четырнадцатом веке.