– Даня?.. Ты где?
– Я стою возле дверей, если ты оденешься и выйдешь, то я свожу тебя куда-нибудь пообедать.
– Но…
– Маш! Я очень соскучился и хочу тебя увидеть, – перебил я, даже не став выслушивать ее слова. – Выходи, я тебя прошу.
– Хорошо, – сдалась она.
Я прохаживался на крыльце и проморгал момент, когда Машка вышла, а, обернувшись на звук голоса, обнаружил, что моя Мария слегка изменилась – макияж стал ярче, волосы уложены как-то по-новому, из-под короткой шубки виднеется форменный костюм персикового цвета. И, что странно и в последнее время совсем непохоже на нее, она улыбалась. Улыбалась широко, радостно, и я отнес это на свой счет – соскучилась, хотела видеть.
– Привет! – она, не стесняясь, чмокнула меня в щеку. – Ты похудел, кажется?
– Привет. Отлично выглядишь, – я взял ее под руку и повел к машине. – Как себя чувствуешь?
– Неплохо, – она пожала плечами и села на переднее сиденье, аккуратно скрестив ноги в сапогах на тонкой высокой шпильке. – У тебя случилось что-то? – ее рука легла поверх моей, и я вздрогнул от ее прикосновения. – Дань…ты мне не нравишься, – Машка развернула меня к себе и заглянула в глаза.
Я вдруг не выдержал, порывисто обнял ее и уткнулся лицом в мех шубки. Машка всегда отличалась повышенной чуткостью в отношении меня, а потому вопросов и сейчас задавать не стала, просто гладила по затылку и шептала:
– Даня…все наладится, я знаю. Что бы ни случилось…
– Машка…ты не понимаешь… – проговорил я глухо, не отрываясь от нее. – Максим…он в больнице…
– Что-то серьезное? – в ее голосе прозвучала неподдельная тревога, она ведь сама мать, и все, что касается моего сына, всегда воспринимает близко к сердцу.
– В школьном дворе собака кинулась, все лицо в клочья…
– Господи… – я поднял, наконец, глаза, и увидел, как белеет машкино лицо.
Уж не знаю, о ком она подумала в тот момент, о моем сыне или о своей Юльке, но испугалась очень сильно.
– Дань…хочешь, я переговорю со своей шефиней? – предложила она.
– Спасибо, Машуня, не надо, – со вздохом отказался я, поднося к губам ее руку. – Тебе только этого еще не хватает – моих проблем.
– Да при чем здесь… – начала возражать она, но я перебил мягко:
– Машенька, мне очень приятно, что ты хочешь помочь, но я тебя уверяю – не нужно ничего, я все сам решу, ты не обижайся, ладно? – я поцеловал ее в прохладную щеку, потом чуть прикоснулся к губам. – Поедем куда-нибудь, а то скоро обед у тебя закончится, поесть не успеешь.
Я привез ее в пиццерию, ближе просто ничего не оказалось, заказал пиццу с копчеными колбасками и помидорами и зеленый чай. Странноватое сочетание, конечно, но, во-первых, пиво среди дня как-то не очень, да и не пьет его Машка, а кока-колу пить я ей не разрешаю – там полно всякой «химии», а ей и так вполне достаточно. Звучит совсем собственнически – «я не разрешаю»…