Сунув руку в карман шубы за платком, я обнаружила какую-то мелочь и мятую сотню, сунутую туда впопыхах сегодня утром – собиралась дать Юльке денег на обед, но та отказалась, сказав, что из школы ее заберет дед, и у него она и пообедает. Ну, хоть что-то…
Когда я, заплаканная, с размазавшейся косметикой и без сумки возникла на пороге маминой квартиры, та ахнула, сразу нарисовав себе мысленно жуткую картину:
– Господи, Маша, что случилось? С Юлей что-то?
– Мама, ну, что ты сразу? Все с Юлькой в порядке, просто у меня сумку украли прямо на улице, а там и телефон, и ключи, и деньги, – я присела на маленький стульчик в коридоре и стала снимать сапоги.
– Чай будешь? – совсем другим тоном спросила мама, успокоившись и справедливо решив, что сумка – это мелочь по сравнению со всем остальным.
– Буду.
– Проходи, мой руки, я сейчас, – мама в своем репертуаре – сначала накорми, потом воспитывай, а в том, что речь пойдет именно об этом, я уже и не сомневалась.
Но сегодня процесс воспитания был совмещен с едой – мама села напротив, подперла кулаком щеку и начала:
– Маша, я долго не вмешивалась в твои отношения с Артемом, и теперь понимаю, что напрасно. Что происходит в твоей жизни?
– Ничего, – я пожала плечами и осторожно ковырнула вилкой котлету – есть мясо так до сих пор и не могла. – Артем ушел, у него другая женщина.
– Да? А насчет себя что расскажешь? – ядовито поинтересовалась она, внимательно следя за выражением моего лица.
– А что насчет меня?
– Машка, ты мне-то не ври! Я ж, поди, не слепая, вижу! И даже знаю, кто и что!
Я изумленно уставилась на нее, не вполне понимая, о чем сейчас идет речь, а мама, разойдясь, уже не могла остановиться:
– Ты что же думаешь, я не знаю, что ты опять с Данькой Городницким схлестнулась?! Мало он тебе крови попортил в юности, так ты еще и семью развалила, дура безмозглая?! А ребенок, а? Про Юльку ты подумала, когда Артем уходил?!
Это было вообще… И откуда только она это узнала, интересно? И при чем здесь я, скажите на милость, если Артем заявил мне, что у него есть другая женщина и ни словом не обмолвился о Даньке, если знал? Кошмар какой-то…
– Мама, послушай только, что ты говоришь! – взмолилась я, пытаясь успокоить кипящую праведным гневом родительницу. – При чем тут Данька? Ты неужели не видела, что в доме-то творится? Артем сам по себе, мы с Юлькой – сами, я по больницам моталась, а он даже не соизволил узнать, как дела! Собрался и ушел!
– Да что ты мне сказки-то рассказываешь?! Вот на этом самом месте Артем сидел недавно, там, где ты сидишь, и все мне выложил – и про Юльку, и про твои болезни, и про Городницкого твоего! И нет у него никакой «другой женщины» – тебя, дуру, проучить хотел, надеялся – одумаешься! – в сердцах бросила мама, поднялась и стала искать в шкафчике лекарство. – Запомни, Машка, если сейчас окончательно с Артемом отношения испортишь – все, семья развалилась!