Я повернулся, чтобы взглянуть на место упокоения моего отца. Бархат трухлявыми лохмотьями свисал с краев его гроба. Однако он еще не окончательно сгнил от сырости и не был изъеден червями, как набухший от влаги и почти истлевший материал, едва державшийся на массивном гробе, в котором лежала она. Она, чьи нежные руки заключили меня в первые в моей жизни объятия, в чьих любящих глазах я впервые увидел отражение огромного мира! Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что, скорее всего, именно этих истлевших фрагментов я касался пальцами в полной темноте. Как и тогда, я сосчитал металлические полоски – восемь вдоль и четыре поперек. А на гробе отца было десять продольных серебряных полос и пять поперечных. Бедная моя матушка! Я вспомнил ее портрет – он висел у меня в библиотеке. Портрет молодой, улыбающейся темноволосой красавицы с кожей цвета нежного персика, впитавшего солнечные лучи. И во что превратилась вся ее красота? Я невольно содрогнулся, а затем смиренно опустился на колени перед двумя печальными нишами в холодном камне и стал молить о благословении моих безвозвратно ушедших родителей, которым, пока они жили, моя судьба была дороже всего.
Пока я стоял на коленях, свет от моей свечи упал прямиком на какой-то небольшой предмет, вспыхнувший необычайно ярко. Я подошел и присмотрелся. Это оказался кулон в виде большой грушевидной жемчужины, обрамленной розовыми бриллиантами! Удивленный подобной находкой, я огляделся по сторонам, чтобы понять, откуда здесь могло взяться такое ценное украшение. И тут заметил лежавший на боку гроб необычайно больших размеров. Похоже, он попал сюда внезапно, поскольку вокруг него валялись камни и куски известковой кладки. Опустив свечу ближе к полу, я обнаружил, что ниша прямо под той, куда поместили меня, была пуста и большая часть стены в том месте была выломана. Затем я вспомнил, что, когда с отчаянной быстротой выпрыгнул из своего узкого гроба, услышал, как рядом с грохотом что-то упало. Выходит, вот что это было – длинный и широкий гроб, куда поместился бы покойник двух с лишним метров росту. Какого же гигантского предка я столь непочтительно потеснил? И не с его ли шеи случайно свалилось столь редкостное украшение, которое я теперь держал в руке?
Во мне взыграло любопытство, и я наклонился ближе, чтобы осмотреть крышку этого гроба. Имени на ней не было, не было вообще ни единого знака, кроме одного – наскоро нарисованного красной краской кинжала. Вот это тайна! Я решил ее разгадать. Поставив свечу в небольшое углубление в одной из пустых ниш, я положил рядом с ней кулон из жемчуга с бриллиантами, тем самым избавив себя от обуз. Огромный гроб лежал на боку, один из верхних углов был расколот, и я обеими руками принялся отдирать уже треснувшие доски. И вдруг оттуда вывалился кожаный мешочек, или кошель, и упал к моим ногам. Я поднял его и открыл – он оказался полон золотых монет! Распалившись пуще прежнего, я схватил большой острый камень, и с помощью этого импровизированного инструмента, а также рук и ног мне удалось после десяти минут тяжких усилий открыть загадочный гроб.