, по имени реки, а другая —
Хазаран[178].
Справа, немного в глубине, на карте Анонима показан Тифлис, ещё раз упомянут Баб ал-Абваб, далее отчётливо видны соединяющиеся протоком (как у Ибн Хаукаля) реки Кура (без названия) и Аракс (ар-Расс), вблизи указан Барда’а. На юго-западе имеются Мукан, далее земли Гиляна и Дейлема, выше, на юге, на другой стороне той горы, которая названа горой Дейлема (см. выше) — Арминийа. Ибн Хаукал приводит названия рек ал-Курр и ар-Расс, на побережье есть надпись «Азербайджан», а также можно различить наименования ас-Сарир, Варсан, некоторые другие.
Итак, анонимный автор трактата XI в. использовал в своих построениях труды ал-Хорезми и Ибн Хаукала, однако обнаружил и оригинальное воззрение на территории Восточной Европы и Средней Азии.
В целом можно констатировать, что арабские картографы уже в IX в. были знакомы с восточноевропейскими землями, в X в. — с водными путями, городами и областями, народами. Их представления складывались под влиянием как книжных, так и современных им знаний. Современная нашим географам совокупность сведений о физической географии этих областей была непосредственно связана с функционированием торговых путей, расположением почтовых станций, известиями миссионеров.
Глава 4. Воображаемые топонимы на карте Ал-Идриси
(И. Г. Коновалова)
Для историка интерес к средневековым картам и географическим сочинениям связан прежде всего с возможностью их использования в качестве исторического источника, то есть для реконструкции того реального географического пространства, в котором разворачивались исторические события. Поэтому одним из важнейших вопросов, возникающих при изучении таких карт и текстов, является соотнесение того или иного фигурирующего в них топонима с реальным географическим объектом, который мог под ним скрываться. Нередко попытки подобного соотнесения, исходя из принципа «одно наименование в источнике — один географический объект на современной карте», приводят в тупик, в особенности, когда речь идёт о крупных природных объектах, таких как реки, озера или элементы земного рельефа. Причиной тому — специфика географических названий средневекового писателя, у которого имя моря, реки, озера или горы может являться умозрительной авторской конструкцией, отражающей прежде всего его собственные представления о физической географии какого-либо региона и потому не совпадающей с реальным объектом и не поддающейся непосредственному переносу на карту. Перед нами, таким образом, весьма своеобразный способ пространственного освоения мира, поэтому при работе с топонимами, обязанными ему своим происхождением, на первый план выходит не идентификация в привычном понимании этого слова (то есть поиски на современной карте подходящего объекта), а выяснение географического смысла, который вкладывал в то или иное наименование средневековый автор. С этой целью исследоваться должны не только картографические изображения тех или иных объектов как таковые, но и ментальные карты, которые лежат в основе любого текста, связанного с описанием пространства, и позволяют авторам нарративных источников структурировать данные географического характера.