. Эта победа была большим несчастьем для жителей Алеппо, и Танкред начал совершать набеги в восточном направлении от Антиохии
[375].
Из прочтения Камал ад-Дина складывается впечатление, что не норманнские правители Антиохии, а именно Ридван предстаёт инициатором нападений. Норманны, зачастую обескураженные известием о нарушении перемирия, стремятся минимизировать ущерб от сельджукских набегов. Когда Ридван предлагает выплатить Танкреду двадцать тысяч динаров за снятие осады ал-Асариба, тот отказывается под предлогом того, что потратил на отражение сельджукской атаки сумму в тридцать тысяч. При этом неизменным требованием норманнского князя является возвращение своих пленных подданных: армян и мусульманских крестьянок из округи ал-Асариба. Также Танкред успокоил сердца феллахов-мусульман, дав им гарантию безопасности при разрушении стен ал-Асариба[376].
Усама ничего не вспоминает об основателе Антиохийского княжества Боэмунде I, которого он называет «Маймуном». Его первые воспоминания связаны с периодом правления Танкреда, которого он называет первый властитель Антиохии после Маймуна[377].
С ранних лет Усама запомнил жестокость правителя Антиохии Танкреда, который во время перемирия был восхищён мастерством мусульманского всадника Хасануна так, что щедро его одарил. А после окончания перемирия, когда Хасанун оказался в плену у Танкреда, тот приказал выколоть ему правый глаз, чтобы он не мог ничего видеть, когда будет нести щит и закроет им левый глаз. Подобная жестокость кажется запредельной, когда Усама говорит, что Танкред за год до этого обещал освободить Хасануна, если тот окажется у него в плену. Причину несоблюдения Танкредом своего обещания Усама усматривает в языковом барьере, существующем между мусульманами и «франками». Так, по крайней мере, полагал Хасанун, потому что франки говорят только по-франкски, и мы не понимаем, что они говорят[378].
Несмотря на то, что ал-Каланиси больше внимания уделял событиям, связанным с отношениями Дамаска и королевства крестоносцев в Палестине, он особо останавливается на наиболее драматическом эпизоде отношений норманнского княжества Антиохии и Алеппо. Битва при Сармаде, известная по латинским источникам как сражение на Кровавом поле, в представлении ал-Каланиси имеет огромное значение. Это была одна из величайших побед, и за все прошлые века никогда больше исламу не оказывалась такая божественная помощь[379]. В качестве славного знака, символизирующего победу мусульман, ал-Каланиси сообщает о найденных на поле боя трупах нескольких лошадей, которые были так густо утыканы стрелами, что напоминали ежей.