Спрашиваете, с чего мы начинали? Трудное было начало — сплошные заторы. И вспоминать о них не хочется. Разве только для пользы дела… Особенно плохо, если затор окажется в самом начале твоего пути, когда еще разгона нет. Тут и растеряться недолго. Так оно и случилось со мной. В эту роту я приехал из соседнего полка. Всю дорогу, как и каждый, наверное, обдумывал, с чего начну, как буду работать. Надо охватить своим влиянием каждого солдата, сделать индивидуальный подход основой воспитания. Так нас учили. И вот являюсь в роту, иду в палатку к старшему лейтенанту Глушко, представляюсь. Он, вижу, радуется: «Прекрасно! — говорит. — Третий коммунист! Старшина, салют немедленно из всех видов оружия! Будет теперь и у нас парторганизация!» Старшина тоже обрадовался. А я, как услышал, что в роте всего-навсего три коммуниста, так и сник сразу: «Маловато, говорю, нас, маловато…» И подумал: «Вот так попал ты, дружище! Да на кого же здесь опираться? Как развертывать индивидуальную работу? Возьмешься за одного солдата — роту упустишь из виду. Возьмешься за роту в целом, скажут: солдата потерял среди личного состава. Вот так загадка! Что же делать?»
Вечером мы собрались на первое партийное собрание. Его можно было провести в палатке: ведь нас всего три человека — командир, я и старшина. Но мы решили отметить это событие как-то поторжественнее. Достали новую красную скатерть, застелили вот этот стол, поставили графин. Командир сел здесь, мы со старшиной друг против друга — здесь. Запомнились мне слова командира роты: «Товарищи! — проникновенно сказал он. — Мы присутствуем при замечательном событии в истории нашей роты — рождении ротной парторганизации. Вот говорят — нас мало. Согласен. Было бы лучше, если б здесь сидело не три, а тридцать три человека. Но и три коммуниста — это сила».
Начали толковать о делах в роте. Старший лейтенант Глушко, помню, сказал: «Хлопцы! Эх, и пойдут же у нас теперь дела! Конечно, если мы не будем стоять особняком в чистом поле, как вон те сосны, как три вербы, о которых поется в украинской песне:
Там три вербы схилилыся
Тай журиться воны…
Нам журиться нечего. Вокруг нас прекрасные люди».
В этих словах и таился ключ к загадке, которая встала передо мной в первый же день работы. Послушал я командира и подумал: «Да, три коммуниста могут охватить своим влиянием роту, проникнуть в сердце каждого солдата. Надо только сплотить вокруг себя все лучшее, что у нас есть. Создать ядро актива». Такую линию мы и взяли. И должен сказать, это — правильная линия!
Ну как мы работали — всего не перескажешь. Было, конечно, немало ошибок, промахов. Вначале я так рассудил: «Кто наш актив? Члены комсомольского бюро, групкомсорги, агитаторы, лучшие командиры, отличники. Вот за них-то и надо взяться, да поскорее». И взялся… Созову агитаторов, поговорю с ними, потом спешу на комсомольское бюро, потом собираю групкомсоргов. Всюду хотел поспеть, ничего не упустить. Секретарь партбюро части старший лейтенант Башилов меня вовремя поправил: «Не распыляйтесь, не пытайтесь объять необъятное. Знал я таких работяг. Мечется весь день в поту, а спроси к вечеру, что сделал, ни слова не скажет. Имейте цель на каждый день, на каждую неделю. Умейте выбрать направление главного удара. Берите по пластику, по камешку…»