Бальжан, держа наготове автомат, осторожно пошел вдоль обрыва. У густого лозняка он остановился, выбрал понадежнее лозу, согнул ее у корпя и спустился по ней вниз. Там ничего подозрительного не оказалось.
С такой же тщательностью были осмотрены и другие опасные места. Танки медленно тронулись в гору. Но когда они втянулись в узкую горловину, раздался треск, и головной танк провалился в искусно приготовленную ловушку. Над ним взметнулось облако пыли. Все бросились к месту, где торчала из-под земли башня танка. Открылась крышка верхнего люка, и над башней показалось лицо старшины Мещерякова.
— Как самочувствие? — нетерпеливо спросил его лейтенант Луговой.
— Какое уж тут самочувствие, в яме… — смущенно ответил Мещеряков, медленно приподнимаясь из люка.
Он хотел еще что-то сказать, но вдруг покачнулся, осекся на полуслове и тяжело опустился в танк. Надетый на затылок шлемофон свалился с головы и упал на камни.
Автоматчики тут же попадали и поползли — одни к обрыву, другие вслед за лейтенантом Луговым в узкий проход между скалой и корпусом второго тапка.
— Проклятый снайпер, — злобно прошептал сквозь зубы Луговой и недоуменно подумал: «Почему же не было слышно выстрела?»
По радио в колонну передали о происшедшем. Застрявший танк — пробка для колонны. Обойти его в узкой горловине невозможно, но и копать каменный грунт под снайперским огнем не так-то просто. Где выход? А выход надо найти срочно, так как головная застава задержит весь передовой отряд, всю колонну.
Мысли лейтенанта прервало характерное гудение, похожее на полет шмеля. Прошло несколько секунд, и раздался сильный взрыв. На пологом скате высоты, расположенной по ту сторону пропасти, поднялся столб дыма и земли. Разорвался первый вражеский снаряд.
— Так вон тут что задумано, — тихо произнес Луговой, наблюдая, как падают вывороченные взрывом камни.
Потом он посмотрел на близлежащие высоты. Судя по всему, враг не успел пристрелять узкую тропинку. У него надежда на корректировщика, который засел где-то поблизости. Луговой обвел взглядом седловидную высоту. Потом начал обшаривать глазами соседнюю — Лысую. В это время в стороне разорвался второй снаряд. И почти тут же Луговой увидел, как на склоне высоты Лысой что-то сверкнуло. «Бинокль корректировщика!» — мелькнула догадка, и он кинулся к револьверному отверстию танка.
— На Лысой высоте — корректировщик! — крикнул Луговой. — Сто метров к западу от сломанной сосны.
Завращалась башня танка, и через несколько секунд раздался грохот орудия. Танк начал бить по заданной цели. Снаряды летели на ту сторону пропасти и рвались на верху высоты. Танкисты спешили ликвидировать наблюдательный пункт врага, чтобы ослепить его батареи, которые в такой тяжелый момент были очень опасны.