Промочив горло бокальчиком газировки, похожей по вкусу на «Тархун», только синего цвета, приступил ко второму раунду. Который выиграл. К досаде болельщиц. От мужского пола, в мой адрес, громыхнули аплодисменты. В том числе от красавчика. И от Олечки, которая не отходила от своей жертвы. Многие из присутствующих недоумевали, где такая малолетка, как я, научилась так хорошо «катать шары».
Третий раунд, он же последний.
Я продул. Хотя и не «в одну калитку», как в Доме Отдыха.
Когда восторги утихли, этот нарцисс заявил:
— Милая барышня, надеюсь вы не забыли о том, что я никогда не проигрываю.
У него получилось, на полном серьезе, сказать эту пафосную фразу, даже не улыбнувшись. Я искренне расхохотался.
— А теперь мой поцелуй, — с лыбой сказал он, — в щеку.
— Не помню, чтобы мы играли на поцелуй, — ответил я, — но, думаю, что кто-нибудь из присутствующих здесь дам или не дам, готов это сделать за меня. Спасибо за игру.
И подмигнув ему, ушел обратно в зал. Мне даже показалось, что он был разочарован.
Спустя некоторое время.
Праздник успешно преодолел «экватор» и постепенно двигался к завершению. Возвращаюсь из уборной, обратно в зал. Внезапно, кто-то закрывает мне ладонью рот и заталкивает меня в одну из пустующих комнат. И захлопывает ногой дверь.
Придавив меня своим телом к стене и затыкая одной рукой мой рот, этот тип пытался залезть свободной рукой мне под юбку платья. Безрезультатно пытаюсь вырваться! Сильный гад. Непродолжительное время спустя, ему удается завести свою руку под мою юбку.
Пытаюсь бороться. Изо всех сил. Тип, в свою очередь, пытается просунуть свою кисть, через мои плотно сжатые колени туда, куда приличный юноша не должен совать свои руки. Если, конечно, не состоит с данной девушкой в близких отношениях. В коих, я с этим боровом не состоял! И никогда не буду!
Я узнал его. Это был высокий и толстый юноша, лет 15–17. Он весь вечер «строил мне глазки». От него разило алкоголем. Ясно, пока взрослые отвернулись, этот супчик где-то раздобыл выпивку. После которой, его понесло на сексуальные подвиги.
Ну уж нет! Хрен тебе.
Когда этот свин почти добрался до своей цели, мне удалось укусить его за палец.
Заорав от боли, он прошипел мне на ухо:
— Да не рыпайся ты, ведьма, я только потрогаю.
Я тебе, блядь, потрогаю! Скотина! Тип попытался было схватить меня за волосы. И стянул с меня парик.
После чего тупо уставился на него.
А я получил свободу действий. И врезал ему от души лбом, по носу. Свернув, нафиг, его «клюв». Повезло. Кровью и соплями не измазался.
Толстячок «отвалил» от меня и держась за свой сломанный «клюв», с удивлением уставился на разъяренную рыжую девчонку. Он протрезвел в момент. От боли, наверное. И кажется, до него стало доходить,