* * *
Ворвавшись в личные покои отца, Свента обнаружила его перед огромным голопроектором. Трехмерное изображение барона Марка Ортиса стояло посреди комнаты и вещало торжественным, сильным голосом:
— Я провозглашаю эпоху расцвета, — надо признать простой, но строгий мундир Марку Ортису очень шел. — Эпоху свободы, братства и процветания. Мы вернемся к корням! Вернемся к основам! На принципах сословно-представительной демократии и верховенстве закона мы сделаем наш дом богаче и сильней. Каждый из нас в отдельности и все мы вместе! Ибо дом Фобос это и есть мы!
Изображение сменилось. Теперь голограмма показывала стихийный митинг в одном из подземных городов. Коридоры были заполнены людьми, неистово скандирующими одно только слово «Фобос! Фобос! Фобос!».
Свента перевела взгляд на отца, и ее лицо исказились в гримасе отвращения.
— Ты опять это смотришь. Сколько можно!?
Эрик Корб выглядел жалко. Он осунулся, стал меньше в размерах и казался глубоким стариком. Побитая собака, которая не может понять, за что хозяин так с ней поступил. Из него словно вынули титановый стержень, бывший прежде душой этого прожженного интригана и политика. Теперь осталась только пустая оболочка. Она еще по инерции дышит, ходит, принимает пищу, но уже не живет — существует.
Давно она не видела отца в таком разбитом состоянии. Разве что после смерти матери было что-то похожее. Даже удивительно, столь разные люди, а такие теплые, искренние чувства. Возможно, если бы не та страшная катастрофа с челноком, все сложилось бы иначе, и канцлер дома Фобос нашел бы себе применение не только в политике.
— Я ошибся. Как же сильно я ошибся, — в прострации прошептал он, не отрывая взгляда от головидео. — Он их полностью уничтожил. Три сильнейшие семьи! Дома в доме и он смел их мимоходом, походя. Чудовище!
— Для этого ему пришлось пожертвовать почти всем своим флотом, — напомнила Свента.
— Не своим — их флотом! Разменял флот одних своих врагов, на флот других — гениально! Наши старые корыта, на Первый флот Орка. Это более чем выгодный размен. Теперь он полностью контролирует орбиту. А кто контролирует орбиту…
— Тот контролирует планету, — резко перебила его Свента. — Я это прекрасно знаю. Но у тебя все еще есть политическое влияние. Поддержка простых жителей системы — это тоже важно.
— Она у меня была. Ты посмотри на это! — он ткнул пальцем в трехмерную проекцию, демонстрирующую очередной митинг. — Послушай, что он несет. Послушай их. Права, свобода, будущее. Много громких, пустых обещаний — люди их обожают. Он сделает все так, как надо ему и лицемерно объявит, что такова воля народа. И знаешь, что самое забавное? — с его губ сорвался несколько нервный смешок. — Они будут ему благодарны!