В основном по телеку шла полная хренотень, но иногда я попадал на местные новости. Их вещали из соседнего города, а потому репортаж о событиях в городе Горняков не сильно беспокоил ньюсмейкеров, но и обойти стороной эту тему они не могли.
Так вот после убийства Крота в городе Горняков началась чуть ли не гражданская война. Массовые беспорядки в шахтах, грабежи, поджоги. Кое-как производство работало, но дышало на ладан. И уж заниматься во всей этой суматохе каким-то неизвестным горнорабочим (так я числился по документам) никто не собирался. Да, что там говорить, меня и переодели только на третий день.
Иногда я выныривал в реальность и чувствовал под собой утку. Нет, спасибо. Свои физиологические потребности придержу при себе. Проще потратить немного энергии, чем валяться потом в своём… и надеяться, что его быстро уберут.
На восьмой день я скормил червяку последнее звено ловкости. Скормил? Звучит подходяще. Хотя на самом деле, как такового червя не существовало уже давно. Едва он проник в меня, как тут же погиб. Выпустил ложную материю, которая и творила бесчинства.
Оставшаяся от червя материя походила на червяка. Поглощая мои звенья, она вытягивалась в длинную цепь, будто змейка. Наученный опытом я знал: отдам звено без боя, и червь займётся им на пару часов. Будто питон, который проглотил свою жертву и улёгся переваривать.
Задействовав всю энергию, я дотянулся до стула и взял свои вещи. Червь оживился. Движения тела раззадоривали его. Понимал, что жрёт не падаль, а живого. Времени немного, силы иссякнут быстро, а найти их для следующей попытки будет не просто. Я справился за минуту. Порыскал в кармане штанов и нашёл кулон, который мне подарил Стекловар Микки за миг до своей смерти.
Литейщик отдал мне кулон и назвал его гробницей. Тогда у меня не было времени над этим размышлять, но позже я понял. Стекловар Микки сказал, что кулон мог спасти его, но он нашёл его слишком поздно.
Вытащив кулон из кармана, надел его на шею. Объёмный чёрный ромб. Похож на классическую пирамиду, но с остриями с обеих сторон. Холодный и тяжелый. Он лёг мне на грудь, и через секунду чёрная энергия червя просочилась сквозь кожу. Будто вытяжка, кулон засасывал в себя ложную материю и тяжелел. Давил на грудь всё сильнее, и вскоре казалось будто там лежал не брелок, размером со спичечный коробок, а пудовая гиря.
Хвост червяка скользнул в кулон, и я почувствовал облегчение. Боль, к которой я привык, ушла.
Следующие два дня я чувствовал себя выжатой тряпкой. Пока боролся с червём тело и материя работали на пределе, а потом расслабились. Но главное — я избавился от червя. Искалеченная материя по обыкновению начала восстанавливаться.