На съёмной квартире я провёл сутки. Сутки без сна, отдыха и еды. Кухня ещё не оправилась от приготовления прошлых зелий, как я уничтожил её окончательно. Причём, пострадала не только кухня. Одна из комнат теперь походила на инкубационную фабрику или биологическую лабораторию. Комната, в которой я раньше спал, прежде чем не переселился в тёплую кровать к Мейсе, была заставлена колбами, в которых созревали улучшители. Сто, чёрт побери, ёмкостей, которые заняли пол, стол, секцию, подоконник и даже книжные полки.
Через неделю после ухода наёмников мы обсудили дела в горе. Нестеров выступал неформальным генеральным директором и совладельцем, но мы с Кимом были уверены, что управляющая компания поддержит его кандидатуру. Как и полагалось, он подтянул в верха тех, кто не побоялся пойти против Грифа. Среди них встречались и закостенелые балбесы, которых время само выкинет за борт, если они не справятся, но пока Нестеров предоставил им место за главным столом и право голоса.
Впрочем, меня больше интересовала позиция самого Нестерова, и когда я побывал на парочке управляющих комитетов, понял, что беспокоиться не о чем. Только малая часть горняков воспринимали бывшего аудитора, как временную затычку, остальные мало-помалу отдавали Нестерову бразды правления.
Острый Ким, между прочим, изъявил желание стать директором по безопасности. И его туда вознесли едва ли не на руках. Репутация. А вот я присутствовал на совещаниях только как сторонний наблюдатель. Меня вполне устраивало.
Когда страсти более или менее улеглись, а рудник на пятьдесят процентов восстановил работоспособность, Нестеров озвучил:
— Сайлок и Острый Ким вы получите по пятьдесят миллионов кредитов.
— Весомо, — ответил Ким, играя с ручкой.
Весомом… ещё как весомо. Признаться, я согласился бы на сумму в пять раз меньше, но пятьдесят… Пятьдесят миллионов — это билет в безбедную жизнь до конца своих дней. Пятьдесят миллионов — это капитал, который заставит пошатнуться даже Псов. Конечно, в этом мире деньги решали не так много, как в моём, но во всяком случае они значили не меньше, чем сила.
— Сайлок? — Нестеров посмотрел на меня.
— Я согласен.
— Отлично, — Нестеров кивнул, — но есть одно «но».
Та-а-ак…
— Сейчас сумма в сто миллионов станет огромным ударом для компании. Что думаете на счёт отсрочки?
Мы согласились почти не раздумывая, особенно, когда Нестеров сказал о десяти процентах годовых на оставшуюся сумму долга. Признаться, я был даже рад, что мне не нужно забирать деньги сейчас. В механизме компании они сохранятся надёжнее, да и десять процентов годовых — это почти полмиллиона в месяц.