Поэтому, убедившись в том, что в подъезде пока тихо, Наталия достала из сумки перочинный нож и собралась было уже сунуть его в щель, чтобы поддеть замок, как вдруг заметила, что правая половинка полоски практически не приклеена, а просто вплотную подходит к косяку. Но больше всего ее удивил тот факт, что и эта — уже третья по счету — дверь оказалась незапертой. Неужели работники прокуратуры и компания сонных экспертов допустили такую оплошность, что забыли сделать элементарное: запереть дверь ключами хозяйки, которые наверняка находились в квартире, да намазать побольше клея на косяк!
В любом случае она не намерена была отступать. Казалось, само провидение послало ей этих недотеп, чтобы дать возможность спокойно, без помех осуществить свой замысел, а именно — узнать об этой Арсиньевич как можно больше.
Она толкнула перед собой дверь и вошла в прихожую, наполненную неясными тенями и шорохами. В лицо сразу же пахнуло тяжелым спертым запахом застоявшегося дыма сигарет с примесью известного уже Наталии аромата «Красного Кензо».
Когда она прикрывала за собой дверь, то была уверена, что полоска бумаги, которой так бездарно «опечатали» квартиру, по-прежнему продолжает создавать видимость приклеенной. Но она чуть не умерла от страха, когда в оранжевом прямоугольнике двери, ведущей в одну из комнат, увидела высокую крупную фигуру.
— Стоять, не двигаться! — резко, звонким голосом сказала Наталия, доставая из сумки пистолет и целясь в неподвижный силуэт.
— Не стреляйте, — пробормотал кто-то и двинулся на нее, — я соседка Ларочки, зашла вот, чтобы помыть пол, а то кровищи-то сколько…
Наталия дрожащей рукой нащупала на стене выключатель и зажгла свет. Она увидела пухлую особу в зеленом шелковом халате, прижимающую к груди какой-то сверток, который при ближайшем рассмотрении оказался цветным полотняным рюкзачком, — такие носят подростки. Одутловатое лицо женщины говорило о том, что у нее больные почки. На вид ей можно было дать чуть больше пятидесяти. Зрелая женщина, умная, которая решила слегка помародерствовать в квартире убитой молодой соседки.
— Вы чем же полы мыли, рюкзаком, что ли? — поинтересовалась Наталия, решительно вырывая его из рук обалдевшей от страха женщины. — Я же сказала, стоять и не двигаться. Меня послали за очень важной уликой, а кто послал вас? Муж? Или кто-то еще? — Наталия, не сводя глаз с женщины, щелкнула замочком рюкзака и заглянула внутрь: как она и предполагала, там были украшения и кое-какие вещи. — Как вам не стыдно? — Она в упор рассматривала перепуганную женщину. — Видели же, что дверь опечатана, и все равно вошли, чтобы украсть то, что вам никогда не принадлежало.