– И вы, сеньор Евгений, тоже, как всегда, великолепны, – приняла я игру, отвечая на том же языке. – Черный цвет вам идет, впрочем, как и большинству мужчин. Скажите, какими судьбами вас занесло в наши края, и не значит ли ваше появление, что бедной затворнице пришло время покинуть ее скучное обиталище?
Господин Мартынов еще раз окинул меня взглядом и кивнул.
– О да, время пришло, сеньора Мария, – уже по-русски сказал он, – теперь вы достаточно подготовлены для того чтобы выйти в свет. В Большой Свет – я имею в виду, ибо использовать блистательную графиню де Гусман против мелких коррупционеров – это все равно что стрелять из пушки по воробьям.
Сердце мое еще раз волнительно екнуло. Для Доры Бриллиант «выходом в свет» было, к примеру, поступление в варьете-буфф, но у аргентинской аристократки Марии де Гусман горизонты уже были гораздо шире… Быть может, и в самом деле мне предстоит блистать в обществе аристократов и высших слоев творческой интеллигенции, презрительно, сверху вниз, поглядывая на оперных див и прима-балерин, вроде известной всем Матильды Кшесинской. Кстати, любезная Малечка (в прямом смысле этого слова) тоже проводила занятия в нашей школе, только предметом ее преподавания были не танцы – точнее, не только танцы. Главным предметом обучения была женственность походки, которая была призвана вызывать в мужчинках с нечистой совестью неудержимые низменные желания. Как-никак изначально графиню де Гусман готовили именно для службы медовой ловушкой.
Вспомнив уроки незабвенной Матильды Феликсовны (Кшесинской), я соблазнительно улыбнулась и грудным голосом произнесла:
– Я вас слушаю, Евгений Петрович; раскройте же тайну, что мне предстоит делать?
– Вам, сеньора Мария, предстоит выехать для постоянного поселения в столицу Сербии Белград… – с серьезным видом произнес господин Мартынов.
– В Белград? – переспросила я.
– Именно так, – подтвердил мой наставник-мучитель, – никто не заподозрит, что пылкая латиноамериканская аристократка является резидентом российской разведки. И вообще – скажите спасибо, сеньора Мария, что не в Багдад…
– Вообще-то, Евгений Петрович, я рассчитывала на Париж… – произнесла я, опустив глаза.
– В Париж нам вас посылать просто жалко, – ответил тот, – во-первых – этот объект для нас второстепенен и не имеет большой ценности. Во-вторых – с этих обормотов французов, для которых испаноговорящие графини не такая уж и редкость, хватит ума раскрыть ваше инкогнито, а потом, вымещая злобу за свои неудачи, подвергнуть вас смертной казни через гильотинирование. Были, знаете ли, прецеденты. И вытащить вас из лап французской контрразведки будет затруднительно. А в Белграде, стоит нам цыкнуть на господина Димитриевича, вас не только выпустят из камеры, но еще и расстелют красную дорожку и подарят букет в миллион алых роз. Мы, знаете ли, своих не бросаем… Так-то, сеньора Мария.