Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков (Аноним) - страница 2
«Вокруг апокалипсиса» — это вовсе не сборник сенсационных разоблачений. Наоборот, вы держите в руках тщательный анализ наиболее одиозных предрассудков и недоразумений, формирующих искаженное и недостоверное представление о былых временах.
Наша цель — поиск истины.
Станислав Литвинов, директор издательства Acta Diurna
Краткое предварение
Пожалуй, в истории человечества нет более оболганной и окруженной бесчисленными мифами эпохи, чем Средневековье. Период, который, по мнению значительной части историков, протянулся почти на полное тысячелетие — с 4 сентября 476 года по 29 мая 1453 года (отречение Ромула Августула и падение Константинополя соответственно), — с точки зрения среднестатистического. временного человека представляет собой непрерывную череду ужасов, войн, эпидемий и костров инквизиции.
Стереотипам и предрассудкам несть числа, причем, что забавно, в массовом сознании на фоне кошмаров наподобие тотального отсутствия гигиены, примитивной медицины, бродящих по дорогам прокаженных и грабящих всех подряд банд «ничейных» наемников в пейзаж отлично вписываются абстрактные «благородные рыцари» в сияющих доспехах, «прекрасные дамы», проливающие горькие слезы по возлюбленному в высокой башне грозного замка, и прочие менестрели с трубадурами. Все они чисто одеты, и от них не пахнет конюшней.
Но стоит покинуть стены замка из куртуазного рыцарского романа, как эпоха снова предстает во всей неприглядности — с текущими по улицам городов фекалиями, покрытыми паршой беззубыми маркитантками и шелудивыми псами, грызущими на перекрестье дорог косточки безвестного неудачника, убитого страшными лесными разбойниками…
Или — или, третьего не дано. Или куртуазнейший рыцарь, сошедший со страниц артуровского цикла, или бородавчатая ведьма, едва не закусившая Гензелем с Гретель. Черно-белое восприятие. Тут, конечно, следует поблагодарить советскую научную школу, именовавшую Средневековье исключительно словом «мрачное»: восприятие исторического процесса через призму марксистско-ленинской диалектики сделало свое дело. Исторический материализм Маркса — Энгельса, описывающий ход развития цивилизации как последовательную смену общественно-экономических формаций, обусловленную ростом производительных сил, вполне естественно рассматривал феодализм как отсталую и малоэффективную систему — по сравнению с таким прогрессивным и высокопроизводительным капитализмом.
Экономическая «отсталость», соответственно, проецировалась и на другие области жизни: скульптуры по сравнению с Античностью безобразные, литература обслуживает интересы эксплуататоров и церковников, живопись примитивна, народ сер и забит, феодальная верхушка погрязла в интригах, праздности, несправедливых войнах и, как писали в протоколах инквизиции, иных неисчислимых мерзостях.