Хорошо, что Горохова плакала достаточно долго (да простят мне читатели мою жестокость), и я успела придумать ответ.
– А почему вы спросили, Лиза? Кто это такой?
– Мне пришла анонимная эсэмэска. Помните, мы оставляли свои номера телефонов в кафе? Кто-то сообщил, что некий Расторгуев связан с исчезновением Миши и остальных.
– А вы пробовали звонить на этот номер?
– Конечно. Он недоступен. Мне отослали одно сообщение и выбросили сим-карту.
– Расторгуев… Может быть, кто-то из класса? – задумалась Горохова. – Я позвоню Мишиной классной руководительнице. Я же не все классы веду, в том числе Мишин, да и на слух не припоминаю такого.
Я немного помолчала, формулируя свою мысль.
– Я предполагаю, что это взрослый человек. И, скорее всего, плохой.
– То есть в этом смысле связан? Вы думаете, что это похититель?
– Возможно, – пожала я плечами. – Так что, если вдруг вспомните кого… Звоните. Будем разбираться вместе. Одна не ходите ни к кому.
– Хорошо. Лиза, вы дали мне надежду. Может, Катаев знает? Я позвоню ему. А вообще, я сейчас прикинула, это может быть кто-то из преступной группировки. Миша обожает фильмы про бандитов. Сейчас модно, когда главный герой – злодей, преступник. Как-то раз я слышала их разговор с Витей, что как бы, мол, здорово было затесаться в какую-нибудь группировку. Я тогда влезла, как, говорю, можно так думать? Вы собираетесь грабить и убивать людей? А он разозлился. «Ма, не лезь! Как не стыдно подслушивать?» А как матери не лезть?
– Ну да, – кивнула я. – Ладно, мне пора. Спасибо, что приютили и накормили.
– Да что вы, Лиза. Пустого чаю попили, даже печенье не поели. Вы заезжайте ко мне, а то одной в квартире как-то пусто. Вы хоть отвлекаете, а одна я постоянно думаю о Мише. Что с ним, где он… Попал ли он в портал или просто сбежал из дома, чтобы стать преступником… Или его самого убили преступники… Поверьте, для матери такие мысли чудовищно болезненны.
– Верю. – «И знаю», – хотела я добавить, но вовремя сдержалась. Моя боль – это только моя боль, и я не собираюсь ни с кем ею делиться. Даже когда она такая большая, что убила во мне все живое. Даже когда она такая большая, что умерла во мне сама.
Школа под номером сто двадцать один встретила меня облупленным фасадом и немытыми окнами. Пришла я сюда, как выяснилось, совершенно не вовремя. Вот что значит давно не училась. Уроки уже закончились, завтра только классный час, потому что послезавтра – Последний звонок, и младшие классы уже не учатся. Завтра будет случай поймать кого-то из детей, а пока можно пообщаться с преподавательским составом, пока они не успели разойтись по домам.