– Ее операцию действительно кто-то оплатил. Анонимность – нормальная практика. Я не надеялась, когда обращалась в фонд, но кто-то оплатил все счета. Правда, операция только отсрочила все на пару месяцев…
– Она молодец. Сбежала с тобой в другой мир, выжила там, вырастила тебя так, как не смог бы вырастить я.
– Ты собирался меня растить?
– Не знаю. – Кейман пожал плечами. – Таару я растил. Получилось не очень.
– Почему?
– Потому что она хотела свободы, а я хотел ее. И считал, что я сильнее, старше, умнее, а там, куда она рвалась, ей непременно сделают больно. Я посадил ее в золотую клетку, замкнул ее мир на себе, а когда ей удалось вырваться, случилось то, что случилось. Не факт, что с тобой не получилось бы так же. Педагогика – не совсем мое.
– Вокруг меня постоянно происходило что-то… мироздание подбрасывало намеки. А я не видела, не понимала, не замечала.
– Ты жалеешь, что попала в Штормхолд?
– Нет. Я жалею, что, попав в него, не стала такой, какой хотела меня видеть мама.
– Она хотела видеть тебя живой. Поэтому и сбежала. Все остальное – мелочи.
Декорации снова начали меняться. Отвернувшись от Кеймана, я вытерла слезы и выдохнула. Наверное, хуже кошмара сознание не подкинет, с остальным я справлюсь.
Уж с праздничным актовым залом – точно. И Балом Огня, который гремел и сверкал сейчас вокруг нас. К потолку поднимались огненные цветы, в центре гимнастка лихо жонглировала горящими сердцами. Стайки наряженных адепток возбужденно переговаривались и хихикали в ожидании начала танцев.
– Деллин!
Сквозь толпу ко мне подбирался… сердце екнуло, замерло – и забилось сильнее. Эйген.
– Делл! Как же я по тебе скучал! – улыбнулся он.
Потом осмотрел меня и нахмурился.
– А где твой костюм?
В зале воцарилась тишина. Все взгляды обратились ко мне, а я мучительно покраснела. Странное ощущение: щемящее болезненное сожаление при виде мертвого друга и жуткая паника от мысли, что я пришла на бал без наряда.
– Я… э-э-э… костюм… он здесь, я просто… вот!
Подняла руку с зажатым в ней костюмом – и пространство взорвалось диким гоготом. Я крепко сжимала гигантского плюшевого гуся, который печально свисал под действием проклятой силы тяжести. Тяжелый, тварь, аж рука задрожала.
– Это… – Я растерянно обернулась к Кейману.
– Да, я понял. Что-то из разряда женских кошмаров. А почему гусь?
– Просто давай сделаем вид, что этого не было, ладно?
Зал и люди вокруг вновь превратились в бесформенное пятно. Только на этот раз я ощутила сожаление: растерянность и страх прошли, а с Эйгеном я поговорить так и не успела. Пожалуй, я до конца не осознала, что это всего лишь сны.