– Бастиан не будет со мной говорить. Я пыталась, и не раз. Чтобы он позволил Брине идти на бал, с кем она хочет, чтобы не ставил меня против Ясперы, чтобы перестал со всеми воевать. Но это же Бастиан. Полгода в образе привидения не сделали его приятнее, хоть я на это и надеялась.
– Ох, дети, дети. – Кейман с досадой покачал головой. – И за что вы на меня свалились?
– За преступления против педагогики.
– Ты знаешь, что превратилась в язву? Не забудь про ураган в вечер бала.
– Я не метеобюро, я не могу управлять этими штуками.
– Можешь. Ты все можешь. Только тебе большую часть нельзя.
Зато мне можно пойти на бал. Только понять бы, как вызвать этот самый шторм и почему, несмотря на разрешение, радость ощущается как-то очень отдаленно, словно я ждала совсем не этого.
Возвращаясь за столик, я заметила то, о чем говорил Кейман: Брина была бледная, осунувшаяся и уставшая. Косметика и фирменный лоск ди Файров хорошо скрывали следы стресса, но я провела с сестрой Бастиана достаточно времени, чтобы разница стала видна. Как бы так извернуться и помочь ей, достучаться до ди Файра, вложить в его белобрысую голову мысль о прекращении тирании хотя бы в рамках собственной семьи.
Внутренний голосок вкрадчиво нашептывал: зачем ты лезешь? Зачем тебе эта семья, она не принесла ничего хорошего. Не плевать ли, что будет с отношениями Бастиана и Брины? Не плевать ли, как он решит ее судьбу? Брина выросла в этих порядках, не слыша ничего о феминизме и прочей ерунде, она злится на брата за неисполненное обещание, а не за вмешательство как таковое.
Но все равно я что-нибудь придумаю. Однажды Бастиан меня услышит… даже если для этого придется снести его сараем из ближайшей деревни.
Бои подкрались незаметно, но, видят боги (хотя не видят, конечно, они все здесь), их я боялась куда меньше публичного выступления. Бастиан неплохо нас натаскал – по крайней мере, надежда продержаться хотя бы минут пять и не слишком позорно продуть жила во всех без исключения членах команды.
На шоу, конечно, сбежалась посмотреть вся школа. Для этого дела на улице установили трибуны со скамейками, а кто-то ушлый тайком продавал глинтвейн в графинчиках из-под тыквенного сока.
– Напоминаю правила, – гаркнул тренер, когда обе команды собрались на поле. – Магия запрещена! Тот, кто использует магию, – проигрывает. Бой идет до первой крови или разоружения противника.
Вингорд несколько нервно покосился на преподов и добавил:
– Лучше до разоружения.
– Мы поняли, – усмехнулся Кейман.
Кажется, ему это действо доставляло особое удовольствие. Или он так жаждал доминировать и унижать, что с утра проснулся в прекрасном настроении? Впрочем, сегодня все преподы выглядели довольно дружелюбно, и только Яспера мрачным видом нарушала идиллию.