Юсас даже растерялся. Не к такому общению с колдуньей он готовился. Ожидал увидеть ветхую старушку, радостно принимавшую каждого приблудного клиента, чтобы получить от него потертую серебряшку, а тут…это не бабка, это портовый грузчик какой-то!
- Госпожа Арана? – пролепетал Юсас, обращаясь к голове демона, корчившей ему страшные рожи – Мне нужна помощь!
В самом деле – ну не к двери же обращаться? Так-то Юсас слышал про такие ожившие скульптуры, маги высокого уровня могуттакие сделать, но…не хотят. Дорого, да и считается дурным тоном. Кем считается – неизвестно. Юсас подозревал, что это просто такая отговорка – не умеют сделать говорящую скульптуру, потому и рассказывают о том, какое это дурновкусие и вообще – для черни. Мол, это только на них произведет впечатление.
Слышал Юсас такие разговоры, достаточно походил по улицам, и не одного мага обнес на хороший кошелек! И кстати – никаких кар после этого не получил, хотя поговаривали, что маги не прощают обид и воров всегда находят. Чушь! Никто не нашел, никто не наказал! Эти слухи сами маги и распространяют, чтобы отпугнуть глупых воров. Юсас был достаточно умен и циничен, чтобы это понимать.
- Всем нужна помощь! – демон скривил каменные губы – я благотворительностью не занимаюсь, так и знай! Деньги-то есть?
- Есть деньги! Есть! – Юсас облегченно вздохнул, ибо разговор наконец-то перешел на практическое поле.
- Тогда заходи, какого демона встал у порога?
Юсас пожал плечами, и нерешительно потянул ручку двери. Дверь мягко, без скрипа, хоть и тяжело – открылась, а из дома пахнуло знакомым запахом трав, снадобий, чем-то едким, вероятно какой-то мазью, а еще – жареной рыбой, запах которой был настолько солазнителен, что Юсас невольно сглотнул слюну, хотя и поел можно сказать совсем недавно. Впрочем – теперь он часто хотел есть, и Толя сказал, что это нормально – организм у него стал таким…быстрым. А быстрому организму надо много еды.
Старуха не выглядела такой уж ужасной. Ни тебе огромной бородавки на носу, украшенной пучком седых волос, ни страшных желтых зубов, торчащих из морщинистой пасти. Даже глаза не светились. Ничего интересного! Старушка, как старушка. Только очень уж ехидная, да грубая. Ну - точно как грузчик! Или трактирный завсегдатай, привыкший к словесным баталиям. И не только словесным.
Кстати сказать, на поясе у нее висел хороший такой нож с локоть длиной, и руку она держала на его рукояти. И явно было, что пользоваться ножом умела. Это чувствовалось по тому, как привычно она ласкала, поглаживала его потертую, покрытую кожей акулы рукоять. Похоже, что старушка видала и другую жизнь, и в молодости была настоящей оторвой!