Чертовщина какая-то!
Вот и думай теперь, то ли девчонка заметила то же, что и он, не решившись сказать – не зря она замешкалась у порога, – то ли Кольцов потихоньку сходит с ума. Только короста – вот она, настоящая, не мерещится.
Чтобы не накручивать себя, он весь день потом пытался размышлять, силясь понять, что не так с тем охранником, не считая того, что оказался он обычным трусом, и уже ночью, на границе сна и ускользающего сознания, его внезапно осенило. Именно, что трус! Евгений Николаевич был сильно напуган, но напугала его вовсе не перспектива оказаться в числе подозреваемых, а нечто другое, куда более серьезное. Понять бы что конкретно! Но не за полиграф же его, в самом деле, сажать! Окажется, что убеленный сединами дядька водит шашни на рабочем месте и боится гнева супруги, стыда не оберешься.
«Тебе нужно больше отдыхать! – говорил Тимофей сам с собой в тишине темной спальни. – Иначе рискуешь начать бой с ветряными мельницами».
Еще он вспомнил, что так и не позвонил Инге. Потом расстроился из-за того, что и она о нем не вспомнила, после чего провалился в сон без сновидений и надоевших кошмаров, чтобы уже утром понять – ему просто дали короткую передышку.
Утром никто не разбудил Кольцова сообщением о новых трупах, ничто не заставило его вскочить, сминая горячую простыню дрожащими пальцами, но по казенной квартире он ходил, осторожно ступая, будто сапер по неизвестной местности. Неопределенное беспокойство, предчувствие чего-то неизбежного поселилось в сердце, плело тугую паутину.
Кольцов подошел к окну, уперся лбом в стекло. За окном безмятежно светило солнце, деревья переодевались в модные осенние оттенки, небо казалось глубоким и чистым, и он почти сумел уговорить себя расслабиться.
В тот самый момент оно и случилось, то, что не давало покоя. Он даже обрадовался, не нужно больше додумывать и ждать чего-то, вот оно, стоит за дверью, нетерпеливо вдавливая клавишу дверного звонка. Трель лупила маленькими молоточками по барабанным перепонкам, грозя пробиться в мозг и разнести все внутри черепной коробки.
Дверь Кольцов открывал с решительностью бультерьера, готового вцепиться в глотку посмевшему забраться на его территорию. Пусть территория казенная, но сейчас он здесь хозяин.
Бультерьер превратился в крохотного шпица, стоило отвориться двери. Если бы мог, он бы и хвостом завилял.
– Ты? – На зрение Кольцов не жаловался, а теперь вдруг засомневался, не пора ли обратиться к окулисту.
– А ты кого-то другого ждал? – Женщина с чемоданом в одной руке и зонтом-тростью в другой уверенно шагнула из полумрака лестничной клетки в тесную прихожую.