Сердце болезненно дернулось. Она должна это сделать. Должна стать Лией и ударить ее же оружием. Другим способом сына уже не вернуть.
— Значит, не веришь? — достала из сумки документ и всучила ей в руки. — Вот, посмотри. Справка о рождении ребенка. Еще повезло, что номер полиса на сайте сохранился, смогла записаться к врачу. Хотя, думаю, ты и сама видишь, что я недавно родила.
Мать пробежалась глазами по строчкам и закрыла лицо рукой.
— Теперь-то ты мне веришь? Вот, еще посмотри.
Вынула из кармана телефон и показала ей фотографию свидетельства о собственности.
— Это настоящий документ. Сфотографировала на месте. Как видишь, сестра от моего имени продала комнату. Сама подумай, если бы это была я, зачем бы мне понадобилось продавать единственное жилье? Чтобы вернуться сюда? Ты же прекрасно знаешь, что я сама рвалась поскорее от вас уехать.
Слова давались с трудом. Мысленно удивлялась, как еще говорит, как еще дышит, если мир давно разбился на части. И его уже не склеить и не собрать. Перед глазами по-прежнему стояла детская кроватка с лежащим в ней запеленутым малышом, а в ушах набатом стучали слова Амелии: «Лешенька, сыночек мой…» До сих пор всю колотит и в висках шумит. Скручивает, выворачивает наизнанку от боли…
Галина Ивановна молча вернула справку и телефон. Лера заметила, что она побледнела, в глазах появился влажный блеск. Конечно, трудно принять такую правду. И неприятно, наверное, осознавать, что любимая доченька оказалась такой подлой. Но что есть, то есть…
— Это плохая идея — прикинуться Амелией, — помолчав с минуту, вдруг выдала она.
— А Амелии прикинуться мной — прекрасная, да?
— Не цепляйся к словам! Я имела в виду, что Матвей быстро тебя разоблачит.
— Если разоблачит, то это даже к лучшему, потому что на Амелию он очень зол. А на меня у него нет причин злиться.
— И все-таки будь осторожна! Ты не знаешь, что между ними произошло. Мало ли, что он задумал…
Лера усмехнулась в ответ. Было странно слышать такое предостережение от матери, но, видимо, именно сейчас что-то в ее сердце шелохнулось. Вдруг обняла ее и прошептала:
— Лучше не ввязывайся во все это.
Лера робко обняла ее в ответ, удивившись такой перемене. Судя по всему, мать поверила, приняла это, пусть и не сразу, пусть не до конца, но приняла. И, кажется, впервые в жизни проявила искреннюю заботу. Неужели есть надежда на примирение? Как только этот кошмар закончится, обязательно нужно будет поговорить с ней по душам.
— Я все равно буду идти до конца. Чего бы мне это ни стоило!
С этими словами резко поднялась. Нужно идти, пока чувствует прилив сил, иначе потом не сможет. Да и мужа сестры не хочется лишний раз нервировать. Прежде, чем закрыть за собой дверь, оглянулась: мать стояла у окна и прижимала руки к груди. Ее взгляд был отрешенным, по щекам катились слезы. Ужасная картина… Амелия разбила сердце не только ей, но и матери. Почему-то именно сейчас, в этот самый момент, почувствовала резкую боль в грудной клетке. И осознала: это порвалась последняя нить, связывающая ее с сестрой. Сейчас в душе осталась только пустота. А еще — злость, которая не позволяла опустить руки.