Медленно выдохнула, прежде чем переступить порог кафе. Полутемный зал и спокойная тихая музыка располагали к откровенной беседе. Матвей выбрал столик в самом конце и быстро спровадил официанта, заказав чай.
— Давай сразу приступим к делу, — не выдержав, предложила Лера и нервно заправила за ухо выбившуюся прядь.
— Действительно. Я приготовил бумаги, тебе нужно только подписать.
— Жаль, не знал, что встретимся именно сегодня, так бы взял их с собой, — продолжил, выдержав паузу. Одетый во все черное и погруженный в полумрак, он словно был окутан ореолом загадочности, который каким-то непостижимым образом притягивал к себе. Хотелось рассмотреть Матвея как следует, не впопыхах, а внимательно и пристально, как он сейчас ее. Рассмотреть и прикоснуться. Провести кончиками пальцев по бровям, щекам, зарыться в волосы… Как когда-то… очень-очень давно…
— Что за бумаги? — спросила с беззаботным видом, хотя на самом деле грудную клетку раздирала тревога.
— Соглашение сторон о том, что ты не претендуешь на мою дачу.
Ничего не ответила. Только глаза сощурила, надеясь, что молчание заставит его продолжать.
— Молчишь? Другого я от тебя и не ожидал. Ты ловко все провернула, милая. Сначала уговорила купить меня этот чертовый загородный дом, а потом просто подала на развод и потребовала свою половину! Я долго терпел. Жалел тебя. Но всякому терпению рано или поздно приходит конец!
Ага, значит, сестрица воюет с ним из-за дачи. Деньги из него трясет. Теперь понятно, почему он так на нее зол. Придется подыграть.
— Я ничего подписывать не буду, — не поворачивая головы, заявила категорично. — Ты купил дачу, будучи в браке, так? Это совместно нажитое имущество. Так какие ко мне претензии? Я требую то, что принадлежит мне по закону.
Матвей вдруг схватил ее за подбородок и медленно произнес, внимательно глядя в глаза:
— Ты играешь с огнем, Лия! — Пальцами сдавил скулы, приблизил к ней свое лицо, по которому прыгали блики света. Глаза его блестели в полумраке, как у хищника. — Не переступай черту, а то можешь пожалеть! Я предлагаю тебе договориться по-хорошему…
— А что, может быть по-плохому?
Думала, сейчас ударит. Даже замахнулся и руку вскинул, а Лера испуганно зажмурилась. Но он лишь стиснул пальцы в воздухе и зарычал.
— Я не знаю, кто и за что меня так проклял, но этот кто-то явно наточил на меня зуб, раз послал тебя, всадника моего персонального апокалипсиса. Сначала ты ловко прикидывалась той, которую я любил, дурачила меня, обманом заставила жениться… А потом исчезла для всех. Только не для меня, нет. Меня ты выкрутила, как тряпку, выжала все, что только можно, а то, что осталось, продолжаешь топтать. Все эти десять лет я живу в постоянном, непрекращающемся кошмаре… И если ты не пойдешь на мои условия… — Он замолчал, дойдя до пика своей ярости. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, насколько сильно он сейчас был близок к тому, чтобы задушить ее голыми руками. И словно в подтверждение ее мыслей он прошипел: — Я убью тебя, Лия.