Нет, всего лишь весть о том, что пришла французская канонерка из Джибути. Хотели высадиться, но урядник не дал: «Вот будут господа офицеры к вечеру, тогда и пожалуйте, а сами мы по-французски не понимаем». Дал команду отбить сообщение в порт, что через час выезжаем. Погрузились в поезд — теперь база отряда будет в Массауа, забрали специалистов-инженеров и артиллеристов, к нам присоединились чиновник-интендант для оценки оплаты за трофеи и рас Мэконнын.
По поводу оплаты за корабли условились, что за посудину будет заплачено как за крепость — тысяча золотых и отдельно за вооружение, все по отдельности. Ильг сказал, что он узнал из газет, сколько стоил итальянцам утопленный нами крейсер «Догали», — четыре миллиона лир, из них половина — стоимость вооружения. Он просил понять, что Эфиопия не в силах заплатить реальную стоимость кораблей, поэтому просит понять, что призовые деньги это не отражают, а являются лишь наградой[2]. Конечно, чтобы как-то вознаградить за такой подвиг, Негус пожалует всех участников операции, даже простых ашкеров, орденами и дворянским званием баляге, как минимум, дающим право на землю. Я поблагодарил и попросил десяток флагов Эфиопии — поднять на кораблях и на здании порта.
Поезд под горку бежал быстренько, по дороге было приключение — не приключение, но непредвиденная остановка. Из зарослей кустов к железнодорожному полотну вышел оборванный истощенный человек в гражданском костюме, с чемоданом в руках и стал махать руками, чтобы мы остановились. Поезд остановился, человек подошел и сначала на итальянском, затем на тигринья, а потом, поняв, что его не понимают, на ломаном французском объяснил, что он кассир отделения итальянского банка в Асмэре. Ему дали напиться и попросили открыть чемодан. В чемодане оказались пачки итальянских и французских банкнот. Я обратил внимание, что в чемодане довольно много пустого места и спросил, все ли деньги он сдает.
— Да, эччеленца, все! Деньги предназначались на выплату жалованья экспедиционному корпусу.
— Хорошо, я вам поверю, но если это не так, вы будете повешены.
После этого нашлись еще британские фунты и мешочек с золотом, прикопанные неподалеку. Как уверял кассир, это — частные вклады, которые не подлежат конфискации как военный трофей, поэтому он их и спрятал, намереваясь потом вернуться и раздать частным вкладчикам банка. Как он рассказал, в бега он пустился, как только ему сказали, что вооруженный отряд занимает Асмэру, а туземная рота разбежалась. Он намеревался отсидеться в лесу и дождаться, пока итальянцы не отвоюют город, но вода и припасы кончились, а итальянские войска не появлялись. Изорвав одежду о колючие кусты, страдая от голода и жажды, он вышел к дороге и решил сдаться.