Странный роман, нелепо начавшийся и некрасиво закончившийся. Наверное, поэтому Лена старалась о нем не вспоминать. Сначала пыталась вычеркнуть его из памяти, а потом он как-то сам забылся, вытеснился другими событиями.
Лена тогда училась на первом курсе и старалась быть и умницей, и красавицей, и спортсменкой. Получалось везде средненько, но подумать об этом времени не хватало, надвигалась сессия, и Лена очень переживала по этому поводу. Конспекты ходили по кругу, все судорожно латали пробелы в знаниях. Коля учился на их курсе, но в другой группе, и Лена лишь знала, что есть такой парень, кажется, откуда-то из Забайкалья, не более. Но беда сплачивает, и сессия сблизила студентов, разрушая границы между группами и потоками. В порядке взаимопомощи Лена одолжила Коле конспекты по политэкономии, а когда он их вернул, то между законом о норме прибыли и критикой меркантилизма лежала записка. Бисерным почерком, совсем как у девочек, Коля приглашал ее на свидание. И Лена пошла – не потому, что ей нравился Коля, просто ее никто еще не приглашал на свидание.
Ну и завертелось, как случается только в восемнадцать лет – весело и наотмашь, с клятвами «навсегда» и «только ты». Гуляли ночами, целовались так, что губы опухали. Царапали на общежитской лестнице «Лена + Коля» и хохотали так, словно ничего смешнее они не видели в этой жизни.
А потом пришла весна, и Колю забрали в армию. Лена наревелась у военкомата до полного удовлетворения. Роль девушки, которая проводила своего парня в армию и будет его верно ждать, ей чрезвычайно нравилась. Во-первых, это освобождало время для учебы, а учиться Лена всегда любила. А во-вторых, никто особо на ее верность не покушался.
И начался роман в письмах. Она их ждала, очень ждала, письма стали частью ее жизни. Но какой-то болезненной частью. Лена знала Колю веселым и простым парнем, а в письмах он стал каким-то слишком простым. Лена досадливо морщилась, читая про «руки, которые обнимают автомат, а хотят обнять свою любимую». Это переходило грань простоты, скатывалось в простоватость.
Литературный вкус Лены заботливо пестовали с детских лет, и чтение книг было такой же частью ее жизни, как умывание и чистка зубов. Письма Коли мучили ее так же, как фальшивая игра на скрипке терзает ухо музыканта. Но плохому скрипачу можно сказать: «Замолчи, выбрось скрипку!» А Коле что скажешь? Нельзя же велеть человеку: «Не пиши, у тебя отвратительно получается». Так даже не всем писателям сказать можно.
Лена вспоминала их бурный роман и уговаривала себя, что в жизни Коля совсем другой – веселый, остроумный, самый лучший. Просто он не умеет писать письма, так вышло, не научился. Но какими бы ни были эти послания, без них Лена уже не могла жить. Кто-то по этому поводу ей завидовал, кто-то сочувствовал. А что она без его писем? Просто студентка, которая зубрит на «отлично» и не имеет даже своего парня. И Лена продолжала тянуть эту историю, считая вместе с Колей дни до дембеля. Только Лена делала это про себя, а Коля начинал с подсчетов каждое новое письмо. «Через 127 дней я обниму тебя, моя любимая». И Лена надеялась, что через 127 дней кончится этот кошмар. Бисерный почерк снился ей ночами, она разглядывала мелкие буквы и даже во сне силилась понять, почему при таком изяществе букв у Коли получаются такие топорные фразы.