Вряд ли возможно даже приблизительно определить размер расходной части теневого бюджета российской власти, можно лишь констатировать, что с каждым годом она увеличивается.
Крах «спецгосударства»
К сожалению, как система «эффективного менеджмента» созданное Путиным «государство в государстве» оказалось ярким, но недолговечным проектом. Его «ахиллесовой пятой» стало отсутствие какой бы то ни было эффективной идеологии. Все предыдущие версии «спецгосударств» были стабильными за счет того, что новоявленная номенклатура была связана «внеэкономическими» путами, представляя собой полурелигиозный орден. Для путинских преторианцев в этом политическом проекте нет «ничего личного», это для них «только бизнес». Прагматичное и безыдейное «внутреннее царство» деградирует так же быстро, как «царство внешнее». Не успев возникнуть, оно распадается на составные части, разваливается на кланы, которые начинают вести друг с другом непримиримую войну. Каждый новономенклатурный чиновник быстро превращается в средневекового богдыхана, не подчиняющегося никому, в том числе и президенту.
Сам президент в какой-то момент оказывается уже не таким грозным, каким казался в начале. Он существует где-то наверху в iCloud (в облаке), а «на земле» власть вершат тысячи «микроолигархов», превращающих Россию в «Большую Кущевку». В конечном счете все это приводит к тому, что контроль над процессом принятия решений полностью утрачивается. Абсолютная вертикаль власти вырождается в ее абсолютную горизонталь. Каждый, кто хоть когда-то сталкивался с проблемой лоббирования в России, знает, что самое трудное здесь — найти человека, принимающего решение, потому что решения в современной России принимаются «сетью». Государство же в целом погружается в «институциональную анархию». Пересекши линию финиша, Путин, таким образом, оказался снова на старте.
Россия образца «пятого срока» оказалась зеркальной копией России образца «первого срока». Почти двух десятилетий как ни бывало. Как и двадцать лет назад, главными бенефициарами разложения государства, на этот раз уже «спецгосударства», стали криминальные структуры. Власть попала в собственную ловушку. Все это время она активно использовала криминальные элементы в своих политических целях. Кремль, практически все силовые ведомства создавали с криминальными структурами своего рода «публично-частные партнерства». После жесткой селекции (аналогичной той, которая была произведена в среде ельцинских олигархов) отобранные властью лояльные «криминальные авторитеты» стали лучшими друзьями правительства, решая зачастую нерешаемые другими средствами задачи, будь то оплата за поставляемый в Украину газ или отмывание денег в Европе. Но за все приходится платить. И, когда власть ослабла и стала снова распадаться на куски, когда силовики пошли войной друг на друга, решать их судьбу стали их бывшие «младшие» криминальные партнеры. Произошла вторичная и, видимо, уже необратимая криминальная приватизация политической власти.