В-третьих, патриархальный традиционализм так никогда и не был окончательно изжит из русской публичной сферы. Русское чиновничество, вся организация русского государственного быта оставались (и до сих пор остаются) бастионом невежества и ничем (то есть ни этически, ни политически) не ограниченной алчности. Между русским конституционализмом и русским варварством нет никакой прокладки, никакого промежуточного слоя, как было на Западе. В России конституционализм непосредственно противостоит архаике, которая для европейского конституционализма была на момент его зарождения уже преодоленной историей. Это неизбежно приводит к радикализации идей русского конституционализма, делает его более концептуальным, чем практическим.
Нищета конституционной философии
Понятно, что с таким «софтом» первая российская посткоммунистическая конституция долго протянуть не могла. Если молодого вина не наливают в старые меха, то тем более не рекомендуется наливать в старые меха серную кислоту. Европейский конституционализм не был приспособлен к тому, чтобы в него вливали русскую анархистско-народническую смесь.
Задача конституционного строительства в «России будущего» является архисложной. Ее решение предполагает движение одновременно в двух направлениях — замена поверхностного догматически-схоластического копирования уяснением глубинного смысла «первичного» западного конституционализма достаточно широкими слоями политически активной части общества с одновременным не менее глубоким осмыслением особенностей того социокультурного контекста, в котором предстоит развивать подлинный российский конституционализм, без учета которого любые эксперименты по пересадке конституционных идей в Россию будут вечно оставаться бесплодными.
Это творческая задача, которую невозможно разрешить механистически путем применения готовых шаблонов. Она предполагает необходимость дать ответы на вопросы, которые ни перед кем в мире в таком виде ранее не ставились. Для того чтобы справиться с этой задачей, надо найти способ сочетания двух редких качеств — уважения к чужому знанию и опыту, бережное и вдумчивое к нему отношение и смелость в формулировании нового, неведомого, никем еще не опробованного. В этом и состоит суть творческого конституционализма для России.