Возвращение модернизации — война «проектов»
Когда Путин появился на петербургском экономическом форуме «в медвежьей шкуре» и заговорил о биткоинах и блокчейнах, это было воспринято преимущественно как предвыборный курьез. В этом же ключе еще ранее было оценено назначение главой администрации Сергея Кириенко, который, безусловно, является одним из наиболее ярких представителей технократического направления внутри посткоммунистической номенклатуры. Осмелюсь предположить, что за этими и другими поверхностными явлениями скрывается нечто большее, чем предвыборный антураж. Они являются индикаторами действительного политического содержания завершающей фазы путинского режима. Этим содержанием будет дискуссия о модернизации России.
Проклятый вопрос, поставленный Медведевым, возвращается из небытия, чтобы возглавить политическую повестку следующего президентского срока, причем поставлен он будет в наиболее неприемлемой для Путина форме — не как спор о том, модернизировать Россию или нет, а лишь обсуждение вопроса о том, как и когда ее модернизировать.
Все последние годы Владимир Путин инстинктивно и, заметим, очень разумно придерживался крайне консервативной позиции в отношении любых перемен. Кто бы и как бы ни склонял его к разного рода реформам, он всегда приходил к мысли, что лучшая реформа — это ее отсутствие, поэтому третий президентский срок Путина оказался круговым движением. Но рано или поздно с круга придется съезжать, весь вопрос в том, когда и куда.
Историческая роль Дмитрия Медведева, возможно, состоит в том, что он во время своего краткого «зиц-президентства» успел, словно мальчик из сказки о голом короле, сказать правду: с круга Россия может съехать или в модернизацию, или в пропасть. Но модернизировать Россию можно по-разному: можно перепахать ее мирным трактором, а можно проехаться по ней на танке.
Собственно говоря, миссия, от которой всячески хочет уклониться Путин, и состоит в выборе одного из двух возможных сценариев русской модернизации: «силовой модернизации» и «модернизации с человеческим лицом». Этот выбор для России не нов. Он красной нитью проходит через русскую историю от Ивана Грозного до наших дней, но от этого не становится более простым. Применительно к политическим условиям сегодняшнего дня он выглядит как выбор между двумя мегапроектами: проектом «Сечин» и проектом «Собчак». Но названия эти — условные. Просто фигуры Сечина и Собчак неожиданным образом стали в данный момент олицетворением двух возможных сценариев общественного развития.
Проект «Сечин»