– Ладно, это дело прошлое, забудьте о дочери раса, как уже забыл про нее принц Салех. Речь теперь пойдет о вашей жизни, герр оберст. Как только встанем на стоянку, прооперирую вас: я не только отличный пулеметчик, но и неплохой, по здешним меркам, лекарь. Но, герр Шлоссер, как же вы решились идти пешком, ведь это самоубийство в вашем возрасте, да еще раненым.
– Мне удалось поймать раненого верблюда и я надеялся доехать на нем до колодца, но в суматохе бегства, не взял ни винтовку, ни карту, ни компас – они остались на верблюде, который был под грудой тел, меня же раненый верблюд отбросил в сторону, где и достали осколки ваших снарядов. Только я попытался отъехать, как верблюда поймали пятеро дезертиров, они еще и обобрали меня, забрав из карманов все, от револьвера до расчески для усов и самое неприятное, одному из них приглянулся мой пробковый шлем. Когда вы ушли в покинутый войсками Абу Салеха лагерь, я тоже пытался идти, но было жарко и я просидел почти до вечера, сделав тент от солнца из своей одежды натянутой на палки из сухой акации. Вечером, когда стало чуть прохладнее, я попытался идти, шел и ночью, ориентируясь по звездам, подальше от места боя, так как туда пришло много гиен, которые могут напасть на человека, особенно, когда он ранен и обессилел, а утром ваши казаки подобрали меня.
Я видел, что полковнику тяжело ехать сидя, он не мог опереться на спинку сидения и все время сидел наклонившись вперед, пока я не предложил ему лечь животом на сено, которое возил в бричке. В другое время я бы мысленно пошутил, что еду как римский император на триумфальной колеснице, попирая ногами вождя врагов, но мне стало жалко пожилого человека, которого военная служба забросила в эту дыру. Но ехать так пришлось недолго – показался колодец, у которого уже хозяйничали казаки, поя лошадей и наливая бурдюки водой. Поскольку было еще не жарко, Хаким рекомендовал продолжить путь, отойдя от колодца как можно дальше, так как погоня, если она будет, мимо колодца никак не пройдет. Ассасин предложил изменить маршрут, он станет верст на восемь-десять длиннее и мы завтра перейдем русло высохшей реки чуть выше, чем планировалось – а там уже начинаются владения раса Мэконнына. Кочевники, по старой памяти, иногда забираются туда, но вероятность встретить войска раса гораздо выше, так как граница патрулируется и в крупных деревнях есть заставы, а там еще четыре дневных перехода – и, вот он, Харар. Как только перейдем условную границу, в Харар поскачут два гвардейца с известием о прибытии дочери раса и эскорт вскоре будет усилен сотней, а то и двумя воинов.