– Но тогда бабушку ждет позор! Надеюсь, ты понимаешь это! – закричал Тео.
– Она знает. Она знала об этом уже в тот момент, когда рассказывала мне правду.
Тео сгорбился в своем кресле, потом вдруг стремительно поднялся и вышел из гостиной. Мальчишеское выражение навсегда исчезло с его лица.
Адам поднес руку Клары к губам, затем чуть приподнял ее и усадил к себе на колени.
– Спасибо, дорогая. Я не удивлен, что у тебя хватило смелости так поступить, хотя до сих пор не могу прийти в себя. Ты не представляешь, насколько я тебе благодарен.
– Не трудно быть смелой, когда речь идет о тебе. А что касается моей семьи… Думаю, что правда должна торжествовать всегда.
– Но как она смогла признаться тебе во всем?
Клара провела пальцами по губам любимого.
– Если я скажу, что она не могла больше нести этот груз и захотела восстановить доброе имя твоего отца, ты мне поверишь?
– Я поверю всему, что ты мне скажешь. – Адам поцеловал любимую и, заглянув ей в глаза, спросил: – А что это за уважаемый журнал, которому ты хочешь доверить публикацию? Я не знаю ни одного, где тебе позволили бы самой определять, что и как писать.
Клара обвила руками шею любимого и поцеловала его – нежно и чувственно. И вскоре Адам забыл об ошеломляющих признаниях старой графини, ибо мог теперь думать только о ней, о женщине, которую любил.
Через минуту-другую, заглянув ему в глаза, Клара с загадочной улыбкой сказала:
– Ах да, журнал… Объяснение займет некоторое время.
– Тогда объяснишь позже. А пока что позволь мне просто обнимать тебя и любить. Впереди у нас предостаточно времени для разговоров.
И губы их снова слились в поцелуе.