– А вот мы так!
Порхали карты. Смачно хлопались об стол.
– Желуди, желуди клади!
– Да уж вижу, что желуди!
– Эй, эй, господин суб-лейтенант! Извольте-ка не подсказывать, не было такого уговора.
Те, кто не играл и не смотрел, выходили в небольшой садик, курили, сидели на лавочке, рассказывая друг другу какие-то смешные истории, и даже подшучивали над хозяевами.
– Господа! А знаете, почему наш доблестный генерал всегда в парике?
– Потому что лысый!
– Нет! Потому что – рыжий! И очень этого стесняется. Правда, голову бреет. Особый цирюльник у него.
– Говорите, рыжий?
– Еще рыжее, чем дражайшая мадам Элоиза. Посмотрите на его щетину как-нибудь.
По новой, недавно пришедшей моде парики носили все достойные уважения люди, имеющие власть и деньги. Не носили только простолюдины, остальные же… Самыми модными и дорогими считались белокурые парики, большие, падающие на плечи и спину, завитые «мелким бесом». Имелся подобный и у Бутурлина, хотя лоцман все же предпочитал отрастить и завить собственную шевелюру, как тоже поступали многие, особенно офицеры. Свои волосы были куда удобнее парика, с головы не слетали, хоть и требовали ежедневного тщательного ухода, подобно холеным боярским бородам на Руси.
Господин генерал-лейтенант стесняется своей рыжины? Хм… Что-то не похоже, чтоб этот человек вообще хоть чего-то стеснялся!
– Ой, господа, смотрите-ка! Ну, наконец-то они проигрались.
К вящему удовольствию собравшейся в саду компании, в больших застекленных дверях, называемых еще «французским» окном, показалась чета хозяев. Граф явно выглядел смущенным, его супруга же нервно теребила веер и что-то выговаривала мужу. Как видно, в проигрыше был виноват именно генерал-лейтенант. Верно, поставил все на кон, рискнул… и вот вам – конфузия!
Следом за хозяевами в саду появились и слуги – с бокалами и бочонком.
– Вот – правильно, – одобрительно воскликнул Бутурлин. – Не все в духотище сидеть.
Надо сказать, погода садовым посиделкам очень даже способствовала. С утра еще накрапывал дождик, но вот сейчас, ближе к вечеру, налетевший ветер разогнал тучи, наконец-то явив миру голубое девственно-чистое небо и солнышко. Надо сказать, солнышко уже принялось припекать, и очень даже заметно. Никита Петрович с удовольствием снял бы парадный камзол, коли бы сие не посчитали неприличным.
Впрочем, погода быстро испортилась. Не прошло и получаса после проигрыша графской четы, как небо снова нахмурилось, все вокруг потемнело, и на посыпанные желтым песком дорожки упали первые капли, пока еще робкие, редкие…
Глянув на небо, графиня тут же пригласила всех обратно в залу, «на кофе». К тому же еще оставалось вино.